Опоздавшие к смерти. Cобрание сочинений в 30 книгах. Книга 28 - стр. 13

Оружие, однако, не понадобилось. Когда ход, выпрямившись, достиг, по расчету Каллингса, границы поляны, пришлось остановиться перед завалом. Пэнфилд был, возможно, психом, но дураком явно не был и о преследователях позаботился.

Вызвали саперов. По составленному наспех плану, с учетом всех спусков и поворотов, завал должен был располагаться под большим дубом, стоявшим на краю поляны со стороны новой дороги – в двадцати трех метрах от дома. Здесь и начали копать, подогнав экскаватор. По мнению префекта, ничем, впрочем не обоснованному, ход не мог тянуться на километры, и потому в кустарнике вблизи от дороги несколько десятков полицейских принялись искать выход и следы бежавших.

Мать Ревекки ходила по поляне, призывала на головы полиции все громы небесные и готова была уплатить миллион (которого у нее не было), только бы этот негодяй, которого она всегда терпеть не могла, вернул дочь живой и невредимой.

В другое время и в другом месте кто-нибудь, возможно (и даже наверняка), обратил бы внимание на странные выкрики, но никого из полицейских поблизости не было, а строительные рабочие, трудившиеся в поте лица, не обращали на обезумевшую от горя женщину никакого внимания.

В шестнадцать тридцать на поляне появился сержант Каллингс, чтобы лично убедиться: предполагаемое место завала не имеет к подземному ходу никакого отношения. Яма, выкопанная экскаватором, достигла уже пяти метров в глубину, обнажив лишь несколько слоев почвы. Сплюнув и приказав копать западнее и ближе к дороге, Каллингс все-таки обратил внимание на возгласы Эдит Коэн, матери Ревекки. Женщина бродила вокруг дома, заглядывая в окна, и продолжала утверждать во всеуслышание, что всегда терпеть не могла этого идиота.

– О ком вы говорите, госпожа Коэн? – требовательно поинтересовался сержант Каллингс.

– О Пэнфилде, об этом негодяе, о ком еще?

– Вы хотите сказать, что знали этого человека раньше?!

– Человека? Вы назвали Пэнфилда человеком? Отродье дьявола – вот он кто!

– Но вы его знали? – продолжал гнуть свое сержант Каллингс.

– Конечно! Они же дружили с детства!

– Черт возьми! – возмутился сержант.– Почему вы не сказали об этом раньше?

– Какое, черт побери, это имеет значение? И, к тому же, вы не спрашивали!

* * *

Через десять минут Эдит Коэн сидела в кабинете префекта и подвергалась допросу с пристрастием. Новая информация заставляла совершенно иначе смотреть на происходившие события. Сколько времени упущено! Конечно, это был прокол полиции, но, с другой стороны, захват Пэнфилдом именно этих заложников выглядел событием настолько случайным, что никому и в голову не приходило заподозрить какую-то былую связь между Джоном и Ревеккой.

– Вы и Пэнфилды жили в разных концах Порт-Артура, – допытывался префект, – откуда дети знали друг друга?

– Несколько месяцев они учились в одном классе, так получилось случайно. Потом этот негодяй перешел в другую школу, но они продолжали встречаться.

– У них была общая компания? – допытывался префект. Если кто-то видел Ревекку и Пэнфилда вместе и не сообщил полиции… Уж он, префект, добьется, чтобы у этого человека были серьезные неприятности!

– Нет, – покачала головой Эдит Коэн.– Я сразу сказала дочери: этот парень не для тебя. Он всегда был каким-то дерганным. И он даже не еврей!