Опора Мироздания. Мировое древо и Скала Времён в традиционной культуре - стр. 2

людям. Но злоупотребивший напитком бессмертия житель Срединного мира губит себя…

Змей – сотрясатель земель обитает у Древа корней, в водах у его подножия ныряет в погоне за рыбой чудесный бобр, а в кроне его кроются вещие птицы. Пьёт воду хрустальной чистоты золотокудрый барашек. Дивные существа то прячутся за могучим железнобоким стволом его, то перескакивают с ветви на ветвь – когда похожие на невиданных зверей, а когда обретающие привычный нашим глазам облик лесных животных. Тянутся к листьям его две дивные небесные оленихи, и бродит поблизости чудо-корова. И зреют вокруг Древа хлеба на праздничный каравай.

С какой стороны ни подойти к Древу, сколь ни вглядываться в него – оно и неизменно, и переменчиво. С того боку – зима, с этого – осень… а там, гляди-ка: и лето с весною рядышком пригрелись. То ли Древо – Дуб, всем дубам Праотец, то ли берёзка нежная, всех берёз ласковей. А то суховатая алогроздая и грустная рябина… Ан, нет! Это же громадный побег фасоли, почему-то пустивший несколько хвоистых веток! Или… или всё же это – духмяный вьющийся хмель?

Под Древом не только рождаются боги и богатыри. У него заключают брачные союзы и выносят решения представители рода человеческого. Здесь боги и пращуры, спускаясь по Древу, аки по лествице, делятся с людьми мудростью.

Всё в нём. Всё от него. И жужжат в жаркий июльский полдень близ липовых цветов пчёлы. И переливаются жемчугом волшебным снежинки на сосновых иголках… Каждая иголка подобна всему Древу.

Стоит Древо в местах знакомых и незнаемых, далёких и совсем-совсем близких, опираясь на Камень, что всем камням камень. Он велик как гора, до самого неба достаёт вершиною. Подпирает небо собою, сверкая то ярче Солнышка ясного, то отливая марью сумеречной, иных миров отблеском. Он мал, как мельчайшая крупинка в ручье, но что пред ним всё золото мира, которое от него же и пошло!

Искали-тропили путь к камню славнейшие из людей в разные времена, да мало кому довелось увидеть его воочию. Из увидевших же не всяк постигнуть смог, чего именно лицезреть удостоен.

Омывают камень благоуханные прозрачные воды ключей, что стекают по нему, омывая, разделяясь и сливаясь вновь в единое целое.

И высится камень, отливая то золотом, то синевой, то адамантовым, то яхонтовым блеском.

И стоит Древо за веком век, строгий судия и воплощённое милосердие одновременно. Всеобъемлющее и каждый год обновляющееся. На корочун вроде бы и слабеет, да потом вновь наливается силушкой ко Великодню. Прячется по весне за туманами и облаками, но разгоняет их к концу лета, являя миру новый урожай.

Древо, неоглядное и присутствующее в каждом, даже самом малом росточке и побеге. Качаются на ветвях его и Солнце, и Луна, и другие небесные светила. И стоять ему так веки вечные, да не за тридевять земель и в тридесятом царстве – здесь и сейчас, совсем рядышком. Только приглядись – узришь. А прочее же – по пониманию приходит.

Сегодня не только в науке, но и в «массовом сознании» распространено суждение о малости дошедших до наших дней следов языческого миропонимания. Но, даже оставаясь на совсем академических позициях, безоговорочно соглашаться с ним не стоит. Мало осталось того, что мы можем однозначно истолковать как «языческое» и считать его сохранившимся со времён распространения среди славян природной веры. Однако сведений для обобщения, сопоставления и восстановления в достаточно целостном виде древнего миропонимания и, следовательно, основ веры наших предков достаточно. Дело за умением и желанием извлечь таковые сведения из источников. Делать это нужно непредвзято, избегая бездоказательных утверждений в духе псевдооткровений.