Опиус Синдромены - стр. 9
В этом-то и заключается наша общая ошибка. Отмирая, клетка сублемационной ткани уже мертвого существа, преобразуется в метастезическую единицу окружающего пространства, которая обладает первопамятью воспроизведения, а также прошлого геностезирования.
Именно в этом случае, мы и имеем повседневный эффект заболевания того или иного рода, ибо синдроментальный процесс отмирания длится и по сей день, ибо он регулирует подачу новой жизни, и он же дает постоянный приток в живую среду оккупационного видоматериала, воспроизводимого в живом натуральном росте человека и вкладываемого в его ткани вторично, то есть повторно, что в итоге и составляет настоящую геноциклическую взаимозависимость одного вида существа от другого.
Как все это связать со всем сказанным ранее?
Или, как сформулировать общую теорию, заключенную в обычной повседневности, в единую актовагинальную суть воспроизведения нового и актуально живого?
Очень просто.
Человек, или любое другое, подобного ему типа существо, способен к самовидораспределению согласно его родового признака, а также прямо либо косвенно выражает свою экзотерминальную волю в разрешении днем настоящим или будущим путем перераспределения по его геноциклоидальному росту и за счет своей собственной, независимой от других вегетативно-сосудистой памяти времени.
Именно в этом и заключается суть самого, что ни на есть, простого человеческого эктодерминального размножения и расселения по всей территории Земли.
Согласно генонасыщенному родовому признаку, а также согласно общему популяционному росту, человек строго конфодермирует над остальными и организует свою генонезависящую цепь общего рассредоточения в околоземном пространстве, тем самым создавая свою базу экзотермического развития и сохраняя себя вторично для такого же воспроизведения в дальнейшем.
К сожалению, более понятно или легкодоступно – это протрактовать невозможно, ибо к определенным величинам необходимо относится на соответствующем законном уровне их же развития.
Поэтому, будем довольствоваться тем, что есть и исходить из словарного запаса и своего умозаключающего анализа.
Так вот, исходя изо всего сказанного выше, и возвращаясь к ранее усматриваемому вопросу, можно констатировать, что человек – динозавр, образованный в процессе эволюции человека-эксдермиста, вполне самозапечатляем во времени посредством его генетической единицы времени, а также психоаналитически-анатомического состояния его технократной души, составляющей его общую процессуально-геностезическую суть развития.
Что внесло в себя это время его умопомрачительного толчка вперед в его естественной жизнеуподобляемости? Или какие суррогативные элементы среды оно наложило по истечении определенного срока взрастания?
Ответы достаточно просты.
Ко всему ранее уже загромоздившемуся в памяти, как единице текущего геностезического уровня совершенства материальной среды обитания, присоединилось или запечатлилось третично, то есть как умственно неразлагаемая клетка времени, такое свойство как зависть, вторичная окупаемая жестокость в силу жизненных тяжб, вторично – растущая месть по времени нового воспроизведения и оккупационная сила власти более совершенного существа.
Таким образом, к моменту формирования основного телоносителя или прообраза настоящего человека, уже было создано то, что и в настоящее время называют условно психоаномальной диспансией времени, то есть чувственно-эмоциональный аппарат давления на окружающую среду обитания.