Опиум. За мгновения до - стр. 12
Когда попадаешь в новую школу в двенадцатом классе, ты обречён быть изгоем, если не до самого конца, то первые месяцы точно. Но мне повезло: у меня сразу же нашёлся проводник в социум – Либби.
На большой обеденный перерыв, именуемый ланч-брэйком, в канадской школе отведено аж сорок минут. За это время я успеваю съесть свой ланч, исследовать глазами столовую, определив кто с кем общается, дружит, встречается, и познакомиться со светловолосой Либби.
Если говорить откровенно, Либби фактически навязала мне своё общество, усевшись рядом, вопреки моим недовольным взглядам. Не то, чтобы я была глупа и не осознавала пользу и роль друзей в любом новом месте, меня, скорее, насторожила и оттолкнула её наглость. Но очень скоро Либби удалось всерьёз меня заинтересовать.
– Смотри, вон Дамиен. Видишь?
– Вижу.
– Этот… самый-самый из всех! – томно закатывает глаза. – В него половина школы влюблена, а другая половина мечтает числиться в друзьях. Жёсткий, но справедливый. Он ещё с девятого класса в лидеры выбился, а в одиннадцатом, когда впервые на своём Мустанге выиграл гонку у Ролли корейца, так вообще… самым популярным стал. Красавчик… да и просто классный он. Только бабу себе выбрал сучьей породы.
– Да?!
Одно слово в знак интереса, и моя собеседница уже готова выложить всю подноготную братца.
– Да! Мелания – итальянка-полукровка, балерина и танцовщица. Сука редкостная: увидишь, сама поймёшь.
– Не думаю, что мне это интересно.
– Поверь, когда эта звезда появится, не заметить её ты не сможешь.
– И давно Дамиен с ней?
– О! А ты шустрая, я смотрю. Уже и имя его запомнила! – смеётся. – Советую расслабиться, потому что, как я уже говорила, желающих рой, и хоть ты и симпатичная, но сучку эту… не потянешь, – констатирует, оценивающе прищёлкнув языком. – Без обид: у них там серьёзно всё вроде, он ночует у неё, и всё такое.
– Серьёзно? – и я – само безразличие. – А что? Родители её итальянские не против? Проповедуют свободные нравы?
– Из родителей у неё только отец, но и того вечно дома нет – вот они и отрываются вместе с братом. Вечеринки без конца, правда, только для избранных, секс, травка, бывает и погорячее. Но Дамиен, говорят, только курит. Умный он, этого не отнять.
– А разве балерины не соблюдают диету? Режим?
– Да какая она балерина! Так, понты одни. На шесте этой балерине место. Танцует она где-то, но несерьёзно, больше для удовольствия и имиджа.
Я вопросов больше не задаю, но Либби не унимается:
– Дамиен в вопросах любви всегда был неприступным, осторожным. С девчонками встречался, но так… – приторно лыбится, – никому ничего не обещал. Ну, обычное дело – им же всем поголовно только секс подавай. Но эта только появилась в школе полгода назад, как они тут же снюхались. Она сразу его выделила, рядом села, мило так улыбалась, за плечи обнимала, в глаза ему заглядывала.
Не выдерживаю – хмыкаю, посмеиваясь.
– Да, тошнило всех! – соглашается новоявленная подруга. – Кроме самого Дамиена.
Либби бросает очередной долгий взгляд на Дамиена, и я легко считываю в нём почти слепое обожание.
– И Роузи она выжила по щелчку своих пальцев, – добавляет.
– Роузи?
– Да, была такая. Ничего особенного в целом, но красотка. Чуть на тебя, кстати, похожа. Дам потрахивал её иногда, а она рисовала себе вечное будущее рядом с ним.