Опиум. За мгновения до...#1 - стр. 48
- А знаешь, в чём парадокс?
- Ну же, блесни!
- Слепой иной раз бывает счастливее зрячего, потому что видит то, что спрятано. А спрятано очень многое.
- Например? – выпирает свою грудь с вызовом.
- Например, чувства людей или отсутствие оных!
Мел напрягается, её глаза сужаются, растворяется ехидная улыбка.
- У зрячих завышенные ожидания к жизни. И духовная слепота, - добавляю.
- Чего? - уточняет Фиона.
- Ну, - объясняю, - это когда человек думает, что кому-то нравится, а на самом деле служит резиновой Долли: пришли, слили сперму, а поговорить не о чем! А бывает, что и не с кем…
Её ноздри надуваются, как воротник у кобры. Мне кажется даже, я слышу характерный треск ороговевшего хвоста - трещотки. И зелень вокруг рта, это либо эффект такой у её смуглой кожи, либо яд пропечатывается.
Подружки переглядываются, кто-то из девчонок попроще ржёт, и я слышу тихое:
- А сестра у Дамиена палец в рот не клади, уделала Мел!
Она это тоже слышит и зеленеет ещё больше.
- Ещё раз сядешь в его машину, и мои милые шалости перестанут быть милыми! – угрожает, швырнув мой мобильный на пол, мне под ноги.
Так вот, оказывается, где он был!
21. Глава 20. Ева заболела
Coldplay - Yellow (Kina Grannis Cover)
Вечером я снова одна. Одиночество – страшная вещь, особенно, когда у тебя ломит всё тело, раскалывается голова и мучает кашель. К часу ночи не выдерживаю и отправляю брату сообщение:
Eva: «У тебя всё в порядке?»
Спустя пятнадцать минут получаю ответ:
Dam: «В полном»
Ещё через полчаса:
Dam: «Я думал, салфетка почила в недрах мусорных баков и к этому моменту должна уже была бы быть переработана на одном из китайских заводов»
Eva: «Тебя не было два дня, поэтому вопрос «У тебя всё в порядке?», более чем необходимость. Это мой долг»
Двадцать минут спустя:
Dam: «Долг перед кем?»
Eva: «Хотя бы перед твоим отцом»
Dam: «Потому что он купил тебе машину?»
Eva: «Мать была права. На этот раз»
Dam: «Права в чём?»
Eva: «В том, что ты сделаешь из этого трагедию»
Dam: «Не вижу ни единого признака трагизма ни в моих действиях, ни в словах»
Eva: «Повеяло… жадностью? Ревностью?»
Ответа не последовало.
Открываю глаза, вижу свою комнату, тусклый свет дождливого дня и… Дамиена, сидящего на полу спиной к бортику моей кровати.
Несмотря на скупость освещения, мне отчётливо виден его профиль:
- Уже утро?
- День.
Дамиен поднимается и, засунув руки в карманы, подходит к окну:
- Когда ты интересовалась о том, всё ли со мной в порядке, стоило намекнуть, что у самой всё далеко не в полном, - в его тоне нотки раздражения.
- Да?
- Да, Ева. Ты не выглядишь…
В длинной паузе мы оба ищем слова, и Дамиен находит первым:
- … здоровой!
- Если не выгляжу здоровой, значит, выгляжу больной. А это уже можно считать оскорблением, - пытаюсь подняться.
Дамиен кривится, на этот раз, намеренно изображая крайнее раздражение.
- И если бы ты не был Дамиеном… я бы попросила принести стакан воды, - заключаю, поднявшись и всеми силами стараясь обрести равновесие, потому что комната качается подобно утлой лодочке на морских волнах.
Внезапно Дамиен впервые за всё время прикасается ко мне: вначале его рука на моём животе, толкающая в направлении постели, затем, когда я, малость качнувшись, падаю, подхватывает обеими и помогает приземлиться, вернее, «прикроватиться» обратно: