Опиум. Вечность после - стр. 6

Лишившись Дамиена, я потеряла гораздо больше, чем парня, друга, любовника, мужчину. Нет, всё оказалось гораздо хуже: я утратила единственный ориентир.

У меня никогда не было целей, я ни о чём не мечтала, проживая каждый новый день своей жизни ради самого этого дня. Я шла в школу для того, чтобы встретить друзей, послушать длинные увлекательные истории мисс Брукфилд о неспокойных днях её далёкой молодости, упущенных возможностях и встреченных людях, преимущественно мужского пола, узнать немного полезной информации по географии Австралии, о физической природе метеорита и способе вскармливания детёнышей кита. Мне и в голову не приходило учиться для того, чтобы стать образованной, добиться признания и уважения в обществе или получить более широкие возможности в выборе профессии.

Я никогда не знала, кем хочу стать, какому делу себя посвятить, и даже более того, подобные вопросы не имели обыкновения появляться в моей голове.

Каждый новый день начинался с чашки травяного чая, сдобной булки, испечённой Агатой накануне, короткой, но тёплой утренней беседы с ней же и долгого, но такого любимого мною пути вдоль тёплого океана в школу, когда тебе не нужно нестись сломя голову, чтобы успеть на пришедший раньше графика автобус, или, дрожа от страха и потея не только ладонями, но и теми местами, которыми в принципе невозможно потеть, вести личное авто до платной школьной парковки.

Я просыпалась, чтобы прожить свой день. О дне завтрашнем думать обычно случалось не раньше, чем завтрашним же утром.

Hozier – Work Song

А вот неугомонный Дамиен всегда был одержим идеями и мечтами, которые все до единой перевоплощались в чёткие и вполне достижимые цели. Он хотел чёрный, как ворон, Мустанг – получил его. Задумал стать лучшим гонщиком – стал. А идея ресторана с простым, но эффектным названием «For you only», переросла в популярное и, что самое главное, финансово успешное заведение, и девятнадцать неопытных юных лет не стали в этом помехой.

Если бы жизнь не отняла Дамиена, у меня была бы семья, и обязательно родились бы красивые и умные дети. Если бы он был рядом, я бы окончила колледж и стала адвокатом. Если бы Дамиен оставался моим на протяжении всей последующей жизни, я прожила бы её личностью с целями, мечтами и достижениями.

Я прожила бы её.

Если бы…

Спустя месяц не выдерживаю и пишу ему первой:

«Дамиен, привет. Надеюсь, у тебя всё хорошо? Я думаю, нам нужно поговорить».

Ответ получаю только спустя сутки:

«Прости меня. Я не могу. Мне нужно время».

Сутки ушли у него на то, чтобы написать мне 8 слов. Сутки, в которых 24 часа, то есть это по слову даже не в час, а каждые три. Всё это время он думал, что мне ответить.

Он борется с собой, ему больно, ему тяжело, он страдает в одиночку, вдали от всех. Или же его настолько тошнит от мысли, что мы не просто совершили инцест, а жили как муж и жена, будучи самыми родными на свете людьми? Роднее не бывает. Может поэтому он и не может видеть меня? По этой причине сбежал? Из отвращения? Омерзения? Стыда и сожалений?

Ещё через месяц я получаю от него сообщение:

«В нашем кафе? В аэропорту?»

Мне не нужны сутки, даже час не нужен: я отвечаю сразу.

«Хорошо, я приеду. Когда?»

«Завтра в час?»

«В семь».

«Хорошо».

Его взгляд прикован к одной точке – прозрачному стакану с содовой, в который он, по своему обыкновению, конечно же, добавил лимон. Он ждёт, но не оглядывается по сторонам, будто боится увидеть меня, столкнуться взглядом и лишить себя последнего шанса остановить ЭТО.