Оператор моего настроения - стр. 23
– Только попробуй кончить раньше меня!
– Нет, Еля. Ты всегда будешь первая!
– Заткнись!
– Еля! – впиваясь пальцами в ягодицы, впечатывается яростнее и ожесточеннее, унося меня все выше и выше. – Еля… Ну же, Еля… Елечка, давай, моя маленькая! Еля-а-а…
– Макс! Макс!!! Ма-а-акс!!!
Оргазм обрушивается на меня и пробивает до самых кончиков волос. Я кричу, выгибаясь дугой, глохну от своего крика и хрипящего голоса, повторяющего раз за разом: «Еля, Еля, Елечка…» Что я творю? Что я, блядь, творю?
Проморгавшись, дёргаю ногой, чтобы Макс опустил меня на пол, отталкиваю его от себя, заматываюсь в полотенце и со всей дури влепляю пощечину, следом за ней вторую и третью. Ладони горят от ударов, на щеках Клейстера уже отчётливо видны отпечатки, только я не могу остановиться, а он даже не пытается увернуться или перехватить мои руки, будто подстегивая продолжать.
– Кобель! Сученышь малолетний! Нравится!? Нравится, да? Потрахаться пришел? Доволен? – ору ему, глотая слезы и рвущуюся наружу истерику. – Натрахался?
– Еля, хватит, – тихо, еле слышно шепчет в ответ, делая шаг вперёд.
– Не подходи, кобель! Не трогай меня! Ты все только портишь! Зачем ты пришел?
– Еля… – отклонившись от очередной пощёчины, снова впечатывает собой в стену. Перехватывает руки и прижимает их к стене над головой. – Еля, мне нужна только ты. Еля! Мне нужна ТЫ! Просто скажи, что я тебе нужен, и больше не будет никаких баб. Будешь только ты одна. Еля, я сделаю все, что ты скажешь, только уйди от него и скажи, что я тебе нужен.
– Уйди. Уйди! Уйди!!!
– Еля…
– Уйди, Макс! У нас ничего не будет! Никогда ничего не будет! Ты – ошибка! Я тобой попользовалась тогда, и сейчас тоже! Открой глаза, Макс! Зачем мне такой, как ты? Ну!? Подумай! – выдернув руки, отталкиваю от себя и убиваю себя и его. – Я просто хотела позлить Борю, чтобы он приревновал. А ты удачно подвернулся под руку.
– Еля, нет…
– Да, Максим, да! Не все тебе пользоваться. Я просто использовала тебя!
– Еля, ты врешь!
– Да!? – нервно рассмеявшись, киваю на куртку Рокотова на вешалке, на его ботинки, иду в комнату и раскрываю шкаф, чтобы показать полку с мужскими вещами на ней. – Это тогда что? Мое? Еля? Я не Еля. Своих малолеток так называй. Уходи, Максим. Не порти мою жизнь. Пожалуйста, не лезь в нее.
– Повтори ещё раз.
– Я тобой попользовалась. Уходи.
Грохнув кулаком в стену, так, что я дернулась и отшатнулась назад, Максим помотал головой и прохрипел:
– Ты знаешь мой номер, Еля. Если что… просто позвони, – дернув подбородком, развернулся, а через секунду хлопнули двери, из-за которых донеслось несколько глухих ударов и обезумевшее от боли, – Фа-а-а-ак!
8. Клей
– Ден, дай вискарь.
– Ого! Что с рожей, Клей? Телочка не дала?
– Иди на хуй! Вискарь дай и свали в туман.
– Фил сказал, что ты в завязке…
– Да пошли вы все!
Перепрыгнув через стойку, беру с полки початую бутылку «Джека» и ещё одну полную из шкафа, цепляю стакан и, бросив на кассу кошелек, иду в самый темный угол бара. Там падаю на диван, сворачиваю пробку и матерюсь сквозь зубы – пальцы дрожат, как у припадочного, и вискарь льется куда угодно только не в стакан. Кое-как наполнив его на половину, закладываю салфетками расползающееся по скатерти пятно, вытаскиваю сигареты с зажигалкой и зло спрашиваю:
– Настучали уже?