Операция спасения - стр. 9
Немецкий патруль лейтенант увидел издалека. Дылда офицер в сдвинутой чуть набок фуражке шел не торопясь и похлопывал себя по начищенному до блеска сапогу прутиком. Рядом и на полшага сзади шел ефрейтор, а следом еще два солдата. Ненависть всколыхнулась снова, и до такой степени, что горло схватило как клещами. Сашка вспомнил недавнюю бойню в лесу, он смотрел на этих властителей мира, которые шествуют по покоренному городу, смотрят на все взглядом пресытившегося хозяина, который не знает уже, чего ему и пожелать! «Дайте время, я еще буду вас убивать снова и снова», – мысленно пообещал Канунников и свернул на рынок.
Патруль на рынок заходить не стал. Да и вообще солдаты вели себя так, будто выполняли скучную повинность. Значит, они уверены в безопасности, отсутствии сопротивления в городке, послушании своей воле местного населения. Но расслабляться не стоило. Возможно, Канунников выглядел именно так, как немцы себе и представляли внешний вид партизана, беглого узника, подпольщика. Лейтенант побродил между дощатыми прилавками, на которых торговали всякой всячиной. Кажется, здесь он не вызывал ни у кого подозрений. И все же надо было искать Агнешку. И наверняка встретить ее можно у ее дома. Хоть Сашка и знал примерно, где находятся две из четырех аптек пани Дашевской, но ходить по городу и проверять все аптеки было опасно. Тем более не зная польского языка.
Анна увидела лейтенанта сразу, только бросив взгляд вдоль улицы у своего дома. Она вошла внутрь, оставив дверь неплотно закрытой, намекая тем самым, что Сашке можно войти. Канунников неторопливо прошелся по улице, поравнялся с домом Анны и, убедившись, что на него никто не обращает внимания, вошел и закрыл за собой дверь. Сердце стучало гулко, отдаваясь спазмами где-то у самого горла. Он рисковал, рисковала и Аня. За ее домом ведь могли следить! А лейтенант об этом не подумал. Хотя об этом наверняка думала Аня и знала, что слежки нет. Надежной защитой была дружба с Карлом Вагнером. Хотя именно он и мог организовать это наблюдение.
– Саша, иди скорее сюда! – раздался голос Агнешки, и Канунников заторопился.
Они вошли в дом, и женщина задержалась у окна, глядя на улицу, потом, схватив лейтенанта за рукав, увлекла его в комнату, где был люк, ведущий в подвал. Но открывать его она не стала, а лишь повернулась лицом к гостю и со страхом посмотрела ему в глаза.
– Сашенька, что случилось? Почему ты пришел сегодня? Мы ведь договаривались встретиться только послезавтра? Что случилось?
Аня говорила так быстро, с таким нетерпением и тревогой в голосе, что Саше невольно захотелось успокоить ее, сказать, что все хорошо, что… он просто соскучился. Но ситуация была настолько серьезной, что эти игривые эмоции сейчас казались излишними. И он, нахмурившись, ответил:
– Аня, плохи наши дела. Немцы стягивают в город дополнительные силы. Уже сняли с воинских эшелонов около двух батальонов и начали прочесывание местности. Они ищут нас. Совсем недавно фашистское подразделение обнаружило в лесу поляков-беженцев, которых выселила немецкая администрация. Они шли на юг, а их в лесу убили. Понимаешь, убили на всякий случай. Только потому, что они могли знать о партизанах. Или иметь к ним отношение. А там были женщины, маленькие дети!