Операция спасения - стр. 4
– Давай-ка, Саша, не будем ломать пока вдвоем голову. Соберем весь наш отряд в «пещере». Я попрошу, чтобы Лиза посидела с Никодимовым и Игорем. Мальчик все равно ничего не сможет нам посоветовать. Нет у него такого жизненного и военного опыта, как у нас. Пусть он лучше согреется и поспит. А то еще не хватало нам, чтобы кто-то простудился и заболел.
…Костер почти погас, когда вся группа собралась возле него в «пещере», как они теперь называли свою мастерскую, в которой готовили «башмак», с помощью которого устроили крушение железнодорожного состава. Романчук вошел в эту недавно расширенную естественную пещеру и аккуратно прикрыл за собой вход брезентом. Он с неудовольствием посмотрел на Зою Луневу, но промолчал. В конце концов, она полноправный член их группы. Но гораздо большее неудовольствие капитана вызвал Сорока. Олег Гаврилович сидел рядом с инженерами и что-то вполголоса старательно втолковывал бывшим узникам концлагеря. Зная мнение особиста, Романчук мог предполагать, что тот опять пытается убедить собеседников в том, что нужно удирать отсюда на восток и как можно быстрее. Только провизор Баум крутил головой и спокойно улыбался, как будто его позвали на скучное профсоюзное собрание, а не на совещание, результаты которого будут означать жить или умереть.
– Ну вот что, ребята, – капитан присел на самодельную лавку, подбросил в костер немного хвороста и несколько не очень толстых поленьев. – Нам надо обсудить один важный вопрос. Мы с лейтенантом, как люди военные, понимаем всю его важность и хотим поделиться с вами проблемой и подумать вместе, как ее решать.
– А я что, не военный? – подал голос Сорока и распахнул пальто пошире, чтобы были видны капитанские «шпалы» на его петлицах.
– Военный, – терпеливо ответил Романчук, – но твоя служба не связана с подчиненным личным составом, его размещением, устройством быта и организацией несения боевой службы. А проблема назревает как раз в этом. Отсюда мы ее ждем. Потому прошу, товарищи, сначала выслушать меня, потом будем обсуждать.
– И все равно, как равный по званию, я требую, чтобы мой голос имел одно из решающих значений, – в запале чуть ли не выкрикнул особист. – Я такой же военнослужащий и тоже в звании капитана.
Сашка физически ощутил, что Романчук вот-вот взорвется от негодования. Нервы у капитана и так в последнее время напряжены до предела, а тут еще приходится нянчиться с Сорокой. Но пограничник сдержался. Опустив голову, Романчук помолчал несколько секунд, а затем снова продолжил говорить спокойным, уверенным голосом.
– На станцию прибыл фашистский воинский эшелон. С него сняли около батальона пехоты со всем снаряжением и тыловым обеспечением и оставили в городе. Это уже второй батальон, который прибыл в город. Есть подозрение, что прибыли они по нашу душу. Эшелона под откосом немцы нам не простят, и рисковать они не будут, оставляя у себя в тылу, да еще рядом с концентрационным лагерем, такую эффективную группу партизан. Это первое, что нас с лейтенантом беспокоит. Второе – приближающиеся холода и отсутствие в Польше больших лесных массивов, которые могли бы надежно укрыть партизанский отряд. К тому же здесь преобладают сосны, вообще хвойные породы. Только на болотистых участках больше растет берез, осинников.