Операция «Северный полюс». Тайная война абвера в странах Северной Европы - стр. 23

– Хорошо, что они вас не слышат, – сказал Хофвальд, подзывая официанта, чтобы он наполнил нам бокалы. – Давайте лучше займемся нашим ледяным шампанским, которое приятнее ваших холодных советов. Ваше здоровье, господа! Утешимся мыслью, что существуют и другие женщины помимо тех гарпий, которых заклинает наш трудолюбивый Гискес.

– Господин оберет, пью с вами за эту мысль. Я был бы последним человеком на свете, если бы смог сдержать восхищение красивой женщиной – разумеется, при условии, что мой ум не занят работой.

Вурр провожал меня по Хогевег, сообщив, что Вилли прислал доклад о встрече с типом, который предложил себя на роль внештатника под именем Риддерхоф и утверждал, что втерся в доверие к английским агентам в Гааге. Он хотел на этом подзаработать, но его рассказы звучали довольно туманно.

– Если, кроме денег, ему ничего не нужно, то мы можем для него кое-что сделать, – сказал я. – Пока же спокойной вам ночи и спасибо за донесение.

Но из головы по-прежнему не выходило: «· · · – · · · – · · · – V, Verrat, Verbindung?»

На следующий день почта была особенно обширной. Ее вместе с картой клали каждое утро в девять часов на мой стол, где она лежала под охраной Вурра, с которым я привык обсуждать пришедшую корреспонденцию. К несчастью, обычно она состояла из макулатуры. Бесчисленные конторы, бюро, особые отделения и штабы связи, подобно зубам дракона, взошли в первый же год оккупации, и их число все возрастало. Гражданские власти и вермахт, партия и полиция, военная промышленность, деятели военной экономики и «Организации Тодта» – все обзавелись конторами и для себя, и для своих обширных штабов и теперь изо всех сил старались доказать свою незаменимость, производя на свет горы бумаги. Дублирование, столь типичное для правительственной практики Третьего рейха, с началом войны достигло неслыханных размеров, несмотря на бравые слова о сокращениях и экономии. Всем посвященным было ясно, что все кончится организованным хаосом.

Подобные мысли посещали меня и в то утро. Я не успел просмотреть растущую груду бумаг, а уже проклинал ее. Вурр сортировал пришедшие телеграммы, в которых обычно содержалось самое интересное.

– Прибавление в семействе, господин майор. Наша просьба перевести Хунтеманна в IIIF одобрена, и бумаги на его перевод отправлены в Аст-Копенгаген. Кроме того, сюда из Аст-Афины срочно переводят майора Визекеттера. Афины сообщают, что он летит через Рим и Мюнхен.

– Минутку, Вурр. Я знаю господина Визекеттера по Парижу. Прошлой зимой он приезжал ко мне на стажировку. Он – офицер запаса, неравнодушен к алкоголю. Каким ветром его занесло в Афины? Если он просил о переводе, то это означает, что там нет никакой приличной выпивки. Если не считать этого, майор – вполне наш человек.

– Далее Аст-Вильгельмсхафен запрашивает, не возражаем ли мы, если наша старая «Хаускапелла», которая сейчас восстановлена, будет использоваться там на правах внештатников. Ее задействуют в гронингенском отделении.

– Мой дорогой Вурр, вы же знаете, как мне не нравится приказ Берлина, чтобы IIIF при Аст-Вильгельмсхафен оказывал содействие морскому абверу в Гронингене и Фрисландии, оставаясь при этом подотчетным мне. Но я не могу ничего изменить. Впрочем, пусть они порадуются нашим рыцарям. Что там еще у вас? Есть донесение Вилли о встрече с новым внештатником?