Операция «Пилот» - стр. 23
Женатый Собко клюнул, а затем без особого сожаления согласился периодически оказывать Игорю Стремнину некоторые информационные услуги. Игорь не требовал делать это бесплатно. Он повел себя с любвеобильным Собко вполне человеколюбиво. Информацией обменивались баш на баш к обоюдному удовлетворению. Правда, Игорь ограничивался общими сведениями или сливал неприглядный компромат на тех коллег, кто ему был не симпатичен, и откровенно вредил работе. От Собко требовал большего.
Встреча в кафе не повредила бы ни тому, ни другому, дойди каким-то образом до начальства факт этого рандеву. Инициатором мог быть как один, так и другой. Разве что на Игоря стали бы коситься, дескать, стукач.
Игорь пил кофе, крошил на тарелке булочку с изюмом. Изюм он терпеть не мог и методично выковыривал, выкладывая из него на тарелке знак вопроса. Сидящий напротив Собко двигал смоляными, сросшимися на переносице бровями, пытаясь реанимировать тот участок памяти, где хранилось воспоминание о болгарине, о котором спросил его Игорь. Смуглому, чернобровому красавчику Собко не хватало только вышиванки, чтобы соответствовать плакатному образу национального персонажа.
– Гинчев, Гинчев, – пробормотал он, достал пухлую записную книжку в синем переплете и полистал. – Лично я с ним не пересекался. Но в поле моего зрения он попадал.
Собко обладал удобной для Игоря привычкой. Все, что «попадало в его поле зрения», оказывалось в заветной записной книжке, а затем перекочевывало в устном изложении в уши разведчика.
В кафе Игорь узнал киевский адрес Гинчева, что живет тот по соседству с сотрудником резидентуры МИ6 и довольно часто сиживает с ним в ресторанах Киева, не заморачиваясь по поводу конспирации. Хотя и за установленным разведчиком никто даже не пытался вести наблюдение.
– Тогда откуда дровишки? – узнав про отсутствие наружки, уточнил Игорь, опасаясь, что его кормят домыслами.
– Кулуарные разговоры, – уклонился от прямого ответа Собко. – Ты же понимаешь, что сейчас происходит. Американский отдел работает не по американцам, а фактически с ними. Таким же образом действуют и наши «англичане». Резиденты ходят в контору, как к себе домой. Болгарин наверняка один из них, только маскируется под журналиста. – Собко помялся, не решаясь спросить, но все же не удержался: – Аурика в Киеве?
«Почему Гинчев приперся на Рыбальский, не слишком скрываясь, а затем вдруг попросил у Тарасова встречу на конспиративной квартире, чтобы якобы не светить свою смазливую физиономию? Что изменилось? Ведь открыто разгуливает по Киеву с Роджером под ручку», – размышлял Игорь, переписывая адрес болгарина в свою записную книжку.
– Тебе придется поднапрячься, – довольно требовательно сказал он, с неохотой возвращая Собко его синюю записную книжку (он бы с удовольствием прочитал ее целиком). – Пошурши извилинами и связями. Хорошо бы узнать про болгарина чуть больше. Не люблю, когда меня держат за горло в одностороннем порядке. Только без шума и бумажных следов, указывающих на твои изыскания в отношении него. Тебя ведь не надо учить. Прояви контрразведывательную смекалку. А я, в свою очередь, тебе организую встречу с Аурикой.
– Заодно держи меня в курсе своих поездок на Яворовский полигон, – проявил осведомленность Собко и, наткнувшись на холодный взгляд Игоря, виновато развел руками: – Ну должен же я о чем-то писать в отчетах.