Операция «Канкан» - стр. 29
Увы, Берлин знаком мне плохо. Проходные дворы, подъезды со вторым выходом и магазины с черным ходом дают массу возможностей избавиться от эскорта. Если их знать. Сейчас использую заготовку. Уютная пивная с отхожим местом в глубине содержит дверь во двор. То есть, изобразив томление внизу живота, смогу запросто удалиться и не вернуться.
Заказываю кружку темного, расположившись за столиком у окна. По Гетештрассе проезжают редкие автомобили. Человек из моего прошлого фланирует по тротуару и чуть сбавляет ход, не заметив меня. Грамотно. Если замрет на углу, словно несчастный влюбленный в ожидании фройлян, будет гораздо приметнее. Похоже, кое-чему научен.
Одет столь же непритязательно, как и я: в дешевом пальто, на голове коричневая кепка. В общем-то, плевать. Отныне Рейх – страна рабочих, а не бюргеров и капиталистов, раз у руля Национал-социалистическая рабочая партия.
Делаю знак добавить пива, сам рискую высунуться на улицу. Соотечественник бредет за мной, как на привязи, вокруг квартала. Если нас пасут, то воистину гениально. Я не обнаруживаю хвоста и возвращаюсь к пиву за дубовый стол, Боря присоединяется через минуту.
– Какое дело привело вас в Берлин?
Он морщится при звуках языка Гейне. Мычит нечто невразумительное. Понять-то можно, с грехом пополам, но произношение… И что, болтать с ним по-русски в столице страны, где в каждой газете полно проклятий в адрес русских евреев-комиссаров?
Молча глотаем пенистое бархатное, я практически не чувствую вкуса. Кинув купюру хозяину, шагаю в укромную часть пивной. Боря явно заинтригован, что мы не остались в местах уединения, а попали в задний дворик.
Там ему в пузо втыкается предмет, прикрытый полой суконной куртки.
– Кто тебя прислал? Тихо! Отвечай шепотом.
Мы стоим в узком простенке, очень близко.
– Кто тебя прислал?
– Слуцкий… Начальник ИНО ГУГБ. Он лично тебя ведет.
– Пароль?
– Так нет никакого пароля.
– Мой оперативный псевдоним?
– Не знаю… Позывной тебе дают Парис.
Я молчу, по-прежнему раздираемый сомнениями, почему мне подкинули этого пентюха.
– Ну… В общем… Приехать должен был не я… Кто-то из разведшколы, кого знаешь лично.
– Так какого фига тебя послали?
– Арестованы они…
Вся группа?!
– Неужели провал… Где? Во Франции? В Польше? Ну!
Его медлительность, бесившая в спецшколе, сейчас просто выводит из себя. Если бы прижимал к его брюху ствол, а не ключ от квартиры, быть может, надавил бы на спуск. Это ходячее недоразумение отчислили как негодного к оперативной работе. Если наши провалились, не по вине ли такого агента-недоучки?
– Неа… В Москве. Как иностранные шпионы и враги народа. Меня одного не тронули.
Чувствую себя словно на корабле в шторм. Качает. Вижу ведь – Борька не врет. Он простой и прямой, его непременно расколет Гестапо на первом же допросе. В час по чайной ложке выколупываю из этого бестолкового подробности того, что творится на Родине в тридцать седьмом. Арестован нарком связи, он же – бывший нарком внутренних дел Генрих Ягода. Обвинений целый букет: контрреволюционная деятельность, шпионаж в пользу разведки капиталистической страны, саботаж. Боря не знает подробности, только слухи и написанное в газете. Арестованы многие. Вот почему вместо человека из моего выпуска отправлен экс-курсант с минимальной подготовкой. Зато узнаваемый в лицо.