Операция "Боевой хомяк", или как достать ректора - стр. 2
— Ну и хорошо, нервы целее будут, — даже я не ожидала от себя такой стойкости, что уж говорить о друге.
— Ах, так! Не хочешь по-хорошему, тогда волью в тебя силой.
С грациозностью хищника Расти метнулся в мою сторону. Такой подлянки я от него не ожидала и проморгала момент, когда он схватил меня за руку. Только вот сдаваться я не собиралась, поэтому призвала магию себе на помощь. В лаборатории! Где много опасных веществ! И о чём я только думала?!
Воздушным потоком нас раскидало в разные стороны, как раскидало почти всё вокруг. Экспериментальное зелье тоже разбилось, только вот об мою голову, и теперь голубые ручейки стекали по лицу. А судя по мокрому платью, и другие зелья пали смертью храбрых, оказавшись на мне.
— Что ж ты, ирод-то, наделал? Моё любимое платье! — вкус дикого винограда во рту заставил меня замолчать. Похоже, моя вредная привычка облизывать и кусать губы, когда нервничаешь, сыграла со мной злую шутку, и всё же зелье попало в меня. — Эй, чудо-юдо! Для чего хоть это зелье? Вкусное.
Рассел довольно заулыбался. Опять всё по его оказалось. Ну ничего, скоро до него дойдёт, что мы тут натворили, и тогда он взвоет. Лорд Кроуи трепетно относится к своей лаборатории и не любит, когда Расти лезет сюда. А уж такой погром ему точно с рук не сойдёт.
— А это, Ариэлла, безобидный усилитель роста волос. У животных, — ответил радостно он, уставившись на меня в ожидании эффекта.
— Что-о-о?! Я тебе что, животное? — такое я терпеть не собиралась. Вскочив на ноги, постаралась призвать магию, только вот у меня закружилась голова, и свет внезапно исчез.
Очнулась я всё в той же в лаборатории. Друг ползал по полу и под причитания собирал осколки и уцелевшие мензурки. А у меня, похоже, появился первый побочный эффект. Исказилось зрение. Внезапно всё стало таким большим.
— Расти, слушай, у меня что-то со зрением, ты кажешься просто огромным, — пропищала я. — Ой, и с голосом проблемы. Странное у тебя зелье получилось.
Злобное драконище обернулось сразу, только вот подходить почему-то не спешило. Наоборот, поползло от меня подальше, а к дверям поближе.
— Ари, милая, ты только не волнуйся, — кривая улыбка меня сразу насторожила. Видно было, что он еле сдерживается, чтобы не засмеяться. — У тебя не совсем со зрением проблемы. Скорее, с ростом. В основном…
— Ты что, меня уменьшил? — я тут же кинулась себя ощупывать. Только вместо платья всюду была густая шерсть. — Это что? Я тебя спрашиваю! — а для грозности уперла руки в бока.
И это стало последней каплей для него. Дикий смех вырвался из Расти, сгибая его пополам. Вытирая слёзы, он совсем не культурно тыкал в меня пальцем и пытался что-то сказать, но дальше слов: «Ты… ты…» не продвинулся.
Ну а я обиделась. Надув щёки я отвернулась, чем ещё больше его развеселила. И тут мой взгляд упал на чудом сохранившееся зеркало. С опаской подошла к нему и, собравшись с духом, посмотрела в него.
— А-а-а-а! — орало чудище в зеркале. — А-а-а-а!
***
— Почему я хомяк? Мать всего сущего, я хомяк-переросток, — я не могла оторваться от «своего» отражения вот уже полчаса. Из зеркала на меня смотрел метровый хомяк с белой шёрсткой и грустными глазами. Как была блондинкой, так ей и осталась. Вновь посмотрела туда, где должна была быть талия: — И толстая. Почему я толстая?