Опер. Девочка на спор - стр. 13
— Я не могу сказать, — выдаю заученную фразу.
— Девочка, — скрипит зубами полковник.
— Старший лейтенант Бойко, — выпаливаю я.
— Старший лейтенант, — хмыкает Станислав Михайлович, — я тебе не моя жена, чтобы слушать вот этот детский лепет про «не могу сказать». Мы тут что, в игрушки играем? Ты понимаешь, куда пришла?
— Понимаю, — киваю.
— А мне кажется, девочка, — специально подчеркивает он, — что нихера не понимаешь! Над чем мы сейчас работаем, знаешь?
— Видела, — снова киваю.
— Не страшно? — складывает руки на груди.
— Когда такое происходит, всегда страшно, товарищ полковник. Но это никак не помешает моей работе, я вам обещаю.
— Обещает она, — закатывает глаза Волков. — Точно, блядь, детский сад! Иди работай!
— Есть, — подскакиваю с места и быстро покидаю кабинет.
Возвращаюсь к операм. Они все сосредоточенные, очень быстро куда-то собираются. Значит, мне с ними. Хам спотыкается о меня взглядом. Заметно скрипит зубами, вздыхает. Наверное, надеялся, что меня все же уволят или перекинут в другой отдел. Нет, я за этот зубами держаться буду.
— Здесь остаешься, — заявляет он, останавливаясь впритык возле меня.
Запах его парфюма, сигарет и кофе плотным облаком окутывает сразу со всех сторон. Едва заметно отклоняюсь назад, чтобы хоть немного отдалиться. Отвратительная привычка — нарушать личное пространство!
— Я часть оперативной группы, а значит… — отвечаю Хаму, стараясь не дышать слишком глубоко.
— А значит, ты остаешься здесь, потому что это приказ. Поняла, старлей? За кофе можешь сходить, у нас закончился. Если станет совсем скучно, на столе у Илюхи дело о краже сумочки, можешь почитать.
Они уходят. В окно вижу, как рассаживаются в машину и отъезжают.
Отсиживаясь здесь, я точно ничего ему не докажу. А кофе пусть сам себе покупает.
— Куда они? — спрашиваю у айтишника, сидящего на контроле за ноутом на случай, если надо будет срочно пробить номер или отследить тачку.
— На труп, — машинально отвечает он и тут же морщится. — Черт. Я ничего тебе не говорил.
— Тогда и дальше ничего мне не говори, просто покажи точку, куда они поехали.
— Не могу, извини. — разводит руками.
Оглядываюсь по сторонам. На столе у Макса нахожу простой белый стикер с небрежно написанным на нем адресом. Интуиция подсказывает, что мне туда.
Выхожу из здания. Минуту ориентируюсь, как лучше проехать. Прыгаю на байк, радуясь, что не загнала его на парковку, и еду за операми, объезжая пробки всеми возможными способами. У меня шикарное преимущество в скорости. Если не приеду первая, то точно догоню их.
Петляя между машинами, сворачиваю во дворы, проезжаю через арку и оказываюсь аккурат там, где нужно.
Опера уже здесь. Эксперты, как всегда, задерживаются. Бесстрашные зеваки стоят в стороне, глазея на происходящее. Вот странный все же народ. Острых ощущений им не хватает, что ли?
Бросив мотоцикл, подхожу к Максу.
— Самоубийство? — спрашиваю, встав рядом.
Теперь вздрагивает он.
— Бойко, твою мать! Ты че тут забыла? — шипит на меня.
— Работать приехала, — пожимаю плечами, — вместе со всеми.
— Потом поговорим. Иди, опроси вот этих товарищей, раз уж все равно здесь, — отправляет меня на растерзание к зевакам.
Хоть что-то. Заодно немного оттесняю людей в сторону. Задаю ряд стандартных вопросов. Получаю не менее стандартный набор ответов: «Не слышал», «не видела», «не знаю, как такое могло произойти, ведь он был таким тихим».