Опекун. Тихий омут - стр. 20
– Но сначала вернемся к моему вопросу, а дальше уж сами разбирайтесь в вашем кровосмесительном дерьме, – вмешался в разговор Таи и адвоката Соколов, – Итак, Таисия Станиславовна, я до последнего надеялся, что у нас с вами получится если не подружиться, то хотя бы приятельствовать. И я смогу донести до вас, что Тихий, если не изменит курс, разрушит дело жизни отца, моего друга. Но теперь очевидно, что Кирюшу мне в ваших глазах не обскакать,– и Павел Андреевич похабно улыбнулся одними губами, прожигая Таю тяжелым взглядом, – А значит давайте говорить по-другому. Вы хотите вылечить бабушку? Отлично. Все для этого готово, в пятницу улетите. Вот только теперь у меня к вам встречная просьба. Взамен моей помощи вы отдаете мне в распоряжение пятнадцать процентов акций. Я их конечно выкуплю, не беспокойтесь, не просто так. А остальное пусть остается у Кирилла, если уж ему так надо, что он…– Соколов замолчал, делая выразительную паузу, и нарочито медленно обвел Таю липким, задержавшимся на груди взглядом, отчего девушку невольно передернуло, – Я всего лишь хочу уравновесить наши шансы в совете директоров, Таисия Станиславовна. Не более того. Так будет честно! Сейчас против решений Кирилла не возразить, но в подобном развитии дел заинтересован только он, поверьте. Стоило Кирюше выйти, как он сразу возобновил все переговоры по слиянию. Все очень стремительно сейчас идет. Он будто боится не успеть перед тем, как его снова за что-нибудь посадят. И более того, ваш отец, Тая, был против! Подумайте об этом! Он вообще не хотел Кириллу ничего оставлять! Уважьте его последнюю волю, дайте шанс холдингу выстоять, это форменный рейдерский захват! В общем…Ознакомьтесь и подпишите, как раз и Картаполов здесь, – на этих словах Павел Андреевич раскрыл портфель, лежащий на соседнем с ним стуле, достал оттуда прозрачную папку с документами, кинул ее на стол, – Это не только в моих интересах, Таисия Станиславовна, это в интересах всех нас. Подпишите, и я передаю вам все документы, необходимые для транспортировки и лечения вашей бабушки.
Тая уставилась на брошенную ей папку как на гремучую змею. Внутри все бешено дрожало. Она ведь правильно поняла? Это шантаж?!
– А если не подпишу, лечения не будет, так? Вы будете чинить препятствия, – неровным от волнения голосом уточнила девушка.
– Жизнь – это выбор, Таисия Станиславовна, – равнодушно пожал плечами Соколов, – И да, у меня есть возможность не допустить вас к этому врачу.
– Но я уже сделала его, этот самый выбор. Я обещала, вы знаете. Я не могу…– прошептала Тая ломко, уставившись в упор на Соколова. Глаза защипало от подступающих слёз. Обида, беспомощность перед этим жестким человеком захлестывали ее.
– Никогда не поздно признать ошибку и переиграть, поступив правильно, – вкрадчиво отозвался Павел Андреевич, подаваясь к девушке через стол, – Ну, что для вас имеет большее значение? – и протянул ей ручку.
Тая посмотрела на бумаги, на Соколова, на ручку в его руке и замотала головой.
– Нет, я не подпишу. Не хотите помогать, что ж…Рада только, что не в Японии я наткнулась на ваш шантаж и мне не пришлось перевозить туда бабушку просто так. Спасибо вам, Павел Андреевич. Юрий Николаевич, пойдемте, – Тая рывком встала со своего кресла, нервно одернула подол летнего платья. – До свидания, Павел Андреевич. И спасибо, что насчет прессы предупредили.