Опекун по соседству - стр. 33
Да что это такое?! Не хватало ещё пасть к его ногам розовой лужицей.
— Это теперь, дорогая, твой дом, — издевательски улыбается скот и показывает на алюминиевое ведро в углу. — Горячей воды нет, но газ есть, можешь накипятить в ведре и помыться.
Его слова никак не вяжутся в голове. Ведро. Горячая вода. Газ. Он, что же, рассчитывает, что я останусь в этой лачуге? Да не собираюсь я здесь жить! Ни в коем случае. Ещё чего! У меня есть свой дом.
— Тамерлан, если это шутка, то мне не смешно, — рявкаю, топая ногой. — Вези меня домой. Живо!
На мой приказной тон он только приподнимает бровь.
— Ты забыла, что твой дом теперь рядом со мной. Но пока ты не замолишь свои грехи, к себе не пущу.
— Грехи?! А как насчет твоих грехов? Их ты перед кем замаливать собираешься.
— Точно не перед шлюшкой, — отвечает он резко, и у меня как будто голос забрали. Остаются только хрипы.
Боль острым ножом пронзает и без того израненное сердце. Хочется заорать, что никого у меня не было! Но его ненависть, что он колит меня без наркоза, дает понять, что ему плевать на мои слова. Он уже сделал вывод.
Ну и пускай думает, что у меня было сотни других после него. Пусть думает, что я психически нездоровая.
— Боже, Тамерлан! Я не маленькая, чтобы меня наказывать, — выдаю наигранно, истерично, наступая, приближаясь. — Давай по-хорошему, а? Ты меня отпустишь, я поеду домой. Мы забудем друг о друге навсегда! Зачем тебе держать здесь шлюху?
— Нет, — смотрит сверху вниз.
— Что нет?! Что нет-то! Считаешь, что я останусь здесь?! Да я скорее умру!
— Как удобно, что здесь девятый этаж. Вперед.
— Ты думаешь, я шучу?! — ору я во все горло и резко шагаю к окну. Остается только надеться, что это сработает. При всей своей никчемной жизни умирать я не хочу.
Открываю створки и поднимаюсь на подоконник.
Страшновато, да ещё и без необходимой поддержки. Но раз я задумала его напугать, то с места не сдвинусь.
— Я сейчас прыгну, если ты…
— Прыгай, — отвечает вполне обычным тоном.
Я поворачиваюсь к окну, смотрю вниз, и ветер обдувает голые участки тела. Всего шаг. Надо убедить его, что я не шучу. Но даже ногу поднять не успеваю, как он уходит в прихожую.
В смысле? Але, я тут умирать так-то надумала!
Тамерлан открывает входную дверь и во мне просыпается надежда, что он меня выпустит. Я бегу туда, но он встает на пути и легко меня отталкивает.
— Тамерлан! Выпусти меня! Или я… Или я… — хватаю лежащую на столе металлическую расческу и замахиваюсь, но Тамерлан тут же меня скручивает и разворачивает к себе спиной.
— Знаешь, в чем между нами разница? Я свои обещания выполняю. И если я пообещал твоему отцу приструнить тебя, я так и сделаю… — говорит мне на ухо, а меня крупная дрожь берет. — Если я сказал, что ты будешь жить здесь, то так и будет. Вернусь вечером и очень жду, что ты примешь душ. От тебя воняет.
Он вдруг толкает меня вперед. Только я поворачиваюсь, дверь уже закрыта, и я в нее врезаюсь.
— Тамерлан! Выпусти, сукин ты сын! — бью кулаками стальную дверь.
— Скажи спасибо, что не лес, — только и говорит, и под собственный яростный вой я слышу, как закрываются двери лифта.
Вот же полный пападос...
Ушел. Снова оставил одну. Ещё и запер! А вдруг со мной что-то случится?
Интересно, Тамерлан действительно считает, что его угрозы, похищения, оскорбления чему-то могут меня научить. Что я вот такая сейчас сяду у окна и буду ждать своего монгола, обдумывая, какими способами его ублажить?