Опекун. Она не для меня. - стр. 8
Я бы на его месте тоже не доверял, приехал какой-то мужик, пациенткой интересуется, а на следующий день этот мужик уже ее официальный опекун. Мало что ли извращенцев вокруг.
— Если бы я знал, — взъерошив волосы, я устало взглянул на пожилого врача, — извините, как вас…
— Леонид Васильевич, — опередил меня доктор.
— Так вот, Леонид Васильевич, нет у меня ответа на Ваш вопрос, сам не знаю, зачем ее забираю и зачем мне этот геморрой, просто не могу допустить, чтобы девчонке жизнь сломали, считайте, благотворительностью решил заняться.
Врач долго и внимательно смотрел на меня в упор, видимо, пытаясь отыскать ложь в моем поведении, вот только, даже, если бы и отыскал, все равно бы ничего сделать не смог, вопрос этот решенный уже, а он человек подневольный. Сказали выполнять — значит выолнит.
— Надеюсь, так оно и есть, — наконец заключил он, — не хотелось бы узнать, что ее нашли где-нибудь в подворотне с перерезанным горлом.
Я не видел смысла его убеждать, более того не считал нужным продолжать разговор, просто кивнув, я попросил проводить меня в палату девушки.
Она, к моему удовлетворению, была на месте, искать девчонку по коридорам больницы у меня не было ни малейшего желания. В палате, помимо нее, находилась еще одна пациентка, которую тактично попросили ненадолго покинуть помещение.
Инге такой расклад явно пришелся не по нраву, и я невольно заметил, как округлив и без того большие глаза, девчонка отползла назад, и вжалась в изголовье кровати, до шеи прикрывшись одеялом. Понятно, что страшно ей, но я вроде не урод какой, одет прилично, чего так трястись-то? Совсем там с психикой плохо, похоже. Вот же вляпался-то.
На сей раз мне удалось рассмотреть девочку получше, во всяком случае я увидел ее лицо. Настолько бледное, что сливалось со стеной, одни глазища только, синие, да темные волосы, выделялись на белоснежном фоне. Я какое-то время молча наблюдал за девчонкой, пытаясь понять, что меня зацепило, и тут словно удар под дых получил. Ну, конечно, вот чего я в нее вцепился так, маленькая, худая, темноволосая девочка из прошлого, мать его, нет не она, другая, естественно, но сука так похожа.
Двадцать лет назад
— Отвалили от девчонки, — рявкнул я на собравшихся вокруг новенькой стервятников. Малявка совсем, худая, как спичка, глаза огромные, смешная, — вы, бля, оглохли что ли, вон пошли отсюда.
— Олег, да ты чего, — замялся один из придурков, — мы же просто пошутили.
Пошутили, они, блядь, напугали девчонку до смерти, уроды, блин, наверняка даже пожрать нормально не дали, твари.
— Ушли я сказал, в следующий раз руки переломаю и ноги, — предупредил я.
Повторять больше не пришлось, идиоты малолетние пулей вылетели из помещения.
— Эй, ты как? – обратился я к девочке, и присел рядом на корточки, малютка прижималась к стене и держала в руках какого-то старого зайца, а может и не зайца, хрен тут разбери, — тебя как зовут-то, — улыбнулся я девчушке.
— Катя, — тихо ответила она, внимательно меня рассматривая.
— А я Олег, — представился и протянул ей руку, — будем знакомы?
— А ты теперь всегда будешь меня защищать? – серьезно просила Катя, чем вызвала у меня широченную улыбку на лице, маленькая совсем, наивная еще.
— Тебе сколько лет, чудо? – спросил я.
— Девять, - послышался ответ.