Опекун для высшей расы - стр. 5
- Пусть думает, что умер. Ей легче, - буркнул Нинор, и всю злость у девушки как корова языком слизала. Родной матери легче думать, что сын умер, а он тут вон живой, здоровый…
Акита уселась на кровать, так чтобы вроде и рядом с сидящим в кресле эльфом, и не совсем вплотную. Про себя покрутила вопрос, формулируя так, чтобы звучал понятно и не задел ничем.
Наконец решила, что прямо спрашивать надо, без экивоков всяких.
- Как ты в казармы попал?.. И как давно они тебя?..
Нинор отвернулся и уставился в окно. Помолчал. Потом все же решился:
- В гости пришел. К брату. И тут они… Увидели меня, схватили, через седло - и в казармы. Днем еще.
Акита мысленно вздрогнула – она-то в казармы пришла под вечер. А мальчишка, значит, уже давненько этих дур лядских развлекает. Понятно – увидели новенького, обрадовались. Жди теперь ответного набега от эльфов – они без мести такое не оставят. Не окраинный, лесной мальчик пострадал. Отомстят.
- Твоей матери тебя показать придется. Чтобы не думали, будто мы тебя убили.
- Тогда косу срежут, - Нинор нахохлился и стал еще больше похож на птичку. Профиль тонкий, глаза большие, ушки торчат. - А я не хочу, - уже со знакомыми интонациями произнес парень. – Не стоит то, что было, моей косы. Метку, что я теперь грязный, пусть ставят, а косу резать не дам, - и пухлые губы упрямо сжались.
- Значит, издали им тебя покажем, - предложила Акита. – Но войны из-за твоей косы я тоже не хочу. Сиди, пойду тебе еды добуду.
***
Соль и мать поджидали в засаде прямо в первой клети, той, что еще отец Акиты построил. Вторую клеть уже народ пришлось звать пристраивать, когда Соль подрос. Хорошо, дядя Гош помог. И с третьей клетью он потом тоже помог, только уже не зная об этом. Девушка просто тратила не все деньги, что дядя давал. Откладывала. А потом наняла в деревне мужиков, и они мало того что третью клеть пристроили, так и печь в ней поставили. С тех пор у всех было по отдельной спаленке.
Только Солю не повезло. В его спаленке днем и готовили, и ели, и гостей принимали.
Но у многих в деревне двое на лавке, двое под лавкой и семеро на печи, а у них у каждого свое лежбище. И печки целых две. И корова. И конь. И куры с кролями.
А мужик пока всего один, и тот мелкий.
Вот тетки и злятся – у них так крутиться по хозяйству не выходит. А у Акиты еще и огород есть, и поле маленькое. Давно уже сама вспахала, сама засеяла, сама урожай собрала и на мельницу отвезла. И забор сама построила!
Теперь с полем Соль справляется, а мать в огороде копошится. Все пристроены, все трудятся. Но решает, как жить дальше – Акита. Как бы Соль из себя взрослого ни строил – его даже в бордель не пустили. Так что не мужик пока. Да и потом никто ему командовать не позволит. И дело не в ушах…
- Откуда ты этого ушастого нахлебника притащила?! Парней на деревне мало?
Это мать разошлась. Тихая-тихая, а разобрало от мысли, что эльф в соседях будет.
- Дядя Гош попросил посмотреть, его в набеге взяли и изнасиловали. С утра до вечера. Бабы из стражи.
Мать с братом сразу расслабились. Радости на лицах не появилось – нахлебник-то никуда не исчез. Но раз дядя Гош попросил…
Да и причина такая, от которой не отмахнешься. Не в их семье.
Мама медленно встала, юбку оправила - и к печке, чугунок с кашей доставать. На поднос - стакан молока, ломоть хлеба, миску каши, и даже масла в кашу не пожалела.