Опекун для сироты с драконом - стр. 44
- Очень хорошо, – сказал он, рассматривая рисунки. – Несомненно, у Матео есть дар.
- Да, он очень талантлив, – согласилась я. – И он сейчас там один без меня. Я не планировала задерживаться так надолго.
- Вы правы, Хейли, сейчас вернемся. Но выпейте, пожалуйста, снова.
Он протянул мне напиток, так похожий на молоко.
- Ближайшие выходные проведёте в моем доме. Мы обсудим рисунки Матео. Это не просто талант, Хейли. Это может быть его родовой дар. И, возможно, что в нем и кроется разгадка всего происходящего.
***
Вот зря он мне это сказал. Конечно, после этих слов я не смогла уснуть. Когда дракон вернул меня в комнату, Мотя уже спал в образе дракончика, я не стала его будить. Достала его старые рисунки и стала рассматривать.
Рисовать он начал рано. Точнее не так. После того, как Мотя попал в то облако чего-то темного, он обернулся в человека и ему по нашим меркам было года полтора – два. Мне же было 10 и я помогала на кухне. К тому, что со мной драконенок, все привыкли, а вот что делать с ребенком? Тогдашний повар только покачал головой, но гнать не стал. Я усадила Мотьку в стороне, и чтоб занять его, дала деревянные ложки и миски. Он стал стучать, и повар отправил нас прочь. Кухарки и женщины в крепости готовы были потетешкаться с ребенком, но у всех работа, а у нас еще и привязка. Поэтому и нашелся такой выход. Я дала ему уголёк и показала, как рисовать. Сначала сама рисовала и поясняла – это речка, это солнце, это туча, это я, а это ты. А потом он и сам начал каляки-маляки рисовать, а я по ним ему истории придумывала. Вот солнышко, вот тучка пришла, и дождик пошел. Зато травка выросла, мы ее козе нарвем. В общем, что видела, то и рисовали. И Мотьке это очень нравилось, он мог часами калякать, где угодно. Так мы и проводили время – Мотька рисовал, я крупу перебирала или овощи чистила и сказки ему сочиняла.
Постепенно из почеркушек у него стали простые рисунки получаться, а потом все лучше и лучше выходило. Так что это обычное наше дело – я по кухне хлопочу, помогаю, а Мотька, если простой работы ему нет, рисует что-нибудь. Чаще всего крепость или людей. А сейчас вот адептов галерею целую изобразил. Я думала, он по привычке углем рисует, но лица-то у них цветным мелками сделаны. Ладно, завтра у эварона выспрошу, что за дар такой. А пока книгу полистаю на предмет тайных ходов, может, ещё что-то полезное найду.
***
К сожалению, книга ничем не помогла, про тайный ходы информация не находилась, ни на чем другом взгляд не задерживался, и я так и уснула в обнимку с томиком. А с утра меня разбудил Мотя, он тыкался в меня носом, не спеша перекидываться в человека.
- Мотя, выходной же! – простонала я, не желая просыпаться.
Но Мотя продолжал тормошить меня, и я неохотно поднялась. В руку мне лег рисунок ректора.
Ах, да, точно, ректор же сказал, что в выходные мы у него должны быть!
- Матюш, тебе, наверное, надо в человека превратиться, нас эварон Лиосский сегодня к себе пригласил. Обещал про твой дар рассказать. Ты тетушку Мири случайно не рисовал больше, очень уж она к тебе неравнодушна, порадовать бы?
И вот при упоминании кухарки дракончик живо к себе в комнату убежал, а вернулся уже человеком и с рисунками.
- Моть, а давай их все собери, пусть эварон посмотрит, может, это важно. А я, наверное, книгу возьму, – вздохнула, на сокровище наше глядя, но ночью я решила, что так правильно будет – ее дракону показать. – И пойдем завтракать.