Опасный синдром - стр. 10

– Этого не может быть. Мы с моим концертным директором возвращались домой после выступления. Он плохо себя чувствовал и, вероятно, не справился с управлением. Это Манхэттен. Там нет леса и лесным зверям взяться неоткуда.

– Напоминаю, вас нашли в окрестностях Найека.

– Это какая-то ерунда. Я же не могла сюда телепортироваться. Что говорит полиция? Вы сообщили им, что я пришла в себя?

– Полиция поставлена в известность. К сожалению, вашу личность не удалось установить. Похожих на вас женщин в розыск не объявляли.

– Я хочу с ними побеседовать. Они опрашивают людей и в худшем состоянии.

– Исключено, Мария. Ваше психическое состояние нестабильно. И общение с полицией никак не будет способствовать моей задаче поставить вас на ноги. Но мы можем записать всё, что вы скажете, на диктофон и передать полицейским. Если они решат задать вам уточняющие вопросы после того, как прослушают запись, мы будем готовы на них ответить. Или так, или никак, Мария. Согласны?

Мария нахмурилась, но кивнула:

– Конечно.

Буквально через несколько минут доктор принес диктофон, положил его на тумбочку и начал опрос.

– Имя. Фамилия. Возраст. Род занятий, – спросил он сухо.

– Мария Соул. 29 лет. Пианистка и композитор.

– Точная дата рождения.

Мария на миг испугалась, что память подведет ее, но ответы приходили на ум легко.

– 15 сентября 1995 года.

– Адрес.

– Манхэттен. Парк Авеню, 390, Левер Хаус, пентхаус.

– Расскажите о последнем дне, оставшемся в памяти.

Мария в подробностях рассказала о концерте в Карнеги-холле, специально называя фамилии участвовавших в нем артистов, надеясь, что полиция опросит их, и они подтвердят – Мария физически не могла в этот день находиться в Найеке.

– Кому из ваших родственников или близких я могу сообщить о вас? Родителям? Мужу?

– Родителей нет в живых. Я не замужем. Сообщите моим друзьям Люси Мейсон и Джефри Коннору.

Мария продиктовала номера телефонов Люси и Джефри, которые, к счастью, помнила наизусть.

2.2

После ухода доктора в голове Марии творился полнейший беспорядок. Ее теория об аварии потерпела крах. В случае автокатастрофы она просто не могла бы попасть в эту затрапезную лечебницу в маленьком городишке. Тем более доктор назвал другую причину ее нахождения здесь. Но что она могла забыть в Найеке? Да еще и в лесу. Мария не любила туристические походы, красота здешних лесов ее не привлекала. Ей вполне хватало прогулок в Центральном парке, расположенном неподалеку от дома.

Единственная версия, которая казалась Марии более-менее логичной – похищение. Да, ее могли похитить ради выкупа или какой-то маньяк завез ее в свое логово в лесу. Мария знала, что среди ее фанатов попадались люди с раскачанной психикой, они писали в комментариях на ее странице пылкие признания в любви, пожелания встретиться и даже оскорбления. Подробное содержание подобных посланий для Марии оставалось тайной – Джеф сам отвечал на комментарии и чистил всё, что выходило за пределы адекватного общения. Он ценил душевное спокойствие своей Мышки и показывал ей только вдохновляющие отзывы.

Каких-то странных событий Мария припомнить не могла. Ей никто посторонний не звонил— ее личный номер знали только Джеф и Люси. Ее никто не преследовал. Правда, после каждого концерта в гримерке ее ждала корзина белых роз одного и того же сорта. В цветах ни разу не было карточки отправителя. Но сейчас этот внезапно всплывший в памяти факт насторожил ее.