Опасные тени недоверия - стр. 13
Алексей замялся, помолчал в задумчивости, а потом уже встряхнув головой, решительно продолжил:
– Посмотрите, вот этот видеоролик. И постарайтесь перевести их разговор. Желательно обойтись без этих кадров, но если вдруг суд затормозит бракоразводный процесс, тогда эти снимки и разговор прилóжите к делу. Мне уже всё равно.
Позже один из адвокатов сообщил:
– Мы перевели, Алексей Петрович, вот распечатка разговора. Шокируют, не постельные игры, а диалог, который вёлся между ними. Мы постараемся это выложить лишь в силу крайней необходимости. У нас уже немало собралось компромата против неё: мошенничество с домом, продажа наших объектов. Даже имея доверенность, она должна была вас оповестить об этом. Но… вы…– адвокат с некоторым смущением посмотрел на него, – позвольте нам чуть покопаться в вашем браке? Ну может она от вас ещё что-то скрыла.
Алексей несколько секунд настороженно смотрел на него.
– Вы думаете, что я не всё знаю?
– Да мы сталкиваемся с такими образцами супружничества, что потом сами удивляемся. Если вот могла так со своим братом… и говорить на такую тему…, то всё, что угодно можно предположить.
– Ну что ж, действуйте, и мне полезно будет расширить свой кругозор, пригодится в будущем.
Через день, адвокаты раскрыли такие детали, что он с трудом переварил эту информацию. Лишь задавал короткие вопросы:
– Что за врачи?
– Бакинские. А московские категорически отказались.
Алексей, кивнув головой, попросил их уйти, оставить его одного.
Глава 7
Он устало откинулся на спинку кресла, пытаясь переосмыслить только что услышанное. «Зачем? Зачем она это сделала?»
Потом уткнулся лбом в сжатые кулаки на столе. «Как же так? – молча кричал Алексей. – И как я мог пропустить такие обстоятельства? Это же самое настоящее убийство. Что это за врачи такие, которые согласились? Чей был этот ребенок? Мой или Асима? Когда они сказали это случилось? Два с половиной года назад. Ну да, дом уже был выстроен. Дурачок Алексей сажал очередное "Д", а она… Надо вспомнить детали, почему я не обратил внимание на её состояние. Помню, помню, она вдруг перешла на какие-то балахоны. Всё просторное, великоватое, и мне показалось, что она поправилась».
– Рэна, в чём дело? Зачем эти балахоны в стиле Пугачевой.
– Лёшенька, я поправилась, и решила, что пока не похудею, буду вот так ходить. И даже думаю, поеду-ка я на месяц домой, к родным. Там море, фрукты, солнце, там я точно похудею, а то эти морозы просто невыносимы. Да и по родителям соскучилась. Только подкинь мне на карту денег, чтобы я не поджималась.
– Давай я возьму отпуск и с тобой поеду.
– Нет, нет, – с некоторым даже испугом, быстро произнесла она. – У тебя много работы, не стоит отвлекаться на меня. А летом вместе поедем.
«Вернулась она действительно уже без свободной одёжки, похудевшая, повеселевшая. А оказывается поехала туда рожать, вернее убить моего ребёнка. Моего ли? Пропустила сроки аборта и решила устроить искусственные роды? На шестом месяце беременности! Это ведь уже сформировавшийся человек, крошечный комочек беспомощно шевелит ручками, ножками, сердце ещё постукивает, ребёнку мучительно больно, но у него нет сил даже пискнуть о помощи. Его не убивают. Его просто оставляют "умирать". А врачи и мать, спокойно ждут последнего выдоха несчастного младенца. Что же это за врачи такие, которые согласились на преступление? Возможно даже "распотрошили" ребёнка на всякие стволовые клетки. Ну что ж, и это я переживу, и переварю. А на суде данный факт будет фигурировать. Обязательно! И пусть объяснит, какие серьёзные медицинские показания у неё были для убийства собственного ребёнка?»