Опасные тайны - стр. 36
Она не собиралась начинать свой визит с погони за тенями прошлого. Она еще успеет сделать это, когда представится подходящий момент, а пока… пока она может без всякого вреда для себя насладиться погожим днем, проведенным на природе и не отягощенным никакими заботами личного свойства. Так приятно пахли первые цветы и молодая трава, таким завораживающе-прекрасным был вид на холмы, по которым бродили лошади, таким голубым казалось небо, что затвориться в четырех стенах в поисках следов двадцатилетней давности было бы верхом глупости. Разумнее всего было бы рассматривать предстоящее пребывание в «Трех ивах» как короткий отпуск, ибо Келси почувствовала, насколько сильно она нуждалась в том, чтобы выбраться из ограниченного пространства своей уютной квартиры и отвлечься от бумажной работы, только собирая свои чемоданы перед поездкой. Да и наука жить одной, которую она начала постигать заново, тоже давалась ей нелегко.
А здесь, подумала она, ловя в воздухе острый лошадиный запах, здесь можно научиться чему-то совсем другому. Мир скачек, его законы, люди и сами благородные животные, вокруг которых кипело столько страстей, – все это Келси знала больше понаслышке и была не прочь познакомиться поближе с тем, что казалось со стороны таким привлекательным и празднично-ярким.
Итак, решено: она будет учиться, будет изучать этот загадочный мир. И это, несомненно, поможет ей лучше понять мать.
Как и в прошлый ее визит, возле конюшен жизнь била ключом. Грумы прогуливали лошадей, шипела вода, вырываясь из черных резиновых шлангов, блестели мокрые лошадиные бока, работники сновали туда и сюда, держа в руках охапки соломы или катя тачки с прессованным сеном. Стараясь не замечать направленных на нее – и искоса, и в упор – взглядов, Келси переступила порог конюшни.
В первом же боксе она увидела конюха, который бинтовал переднюю ногу кобыле. Заслышав ее шаги, он поднял голову, и Келси невольно задержала шаг. Глаза мужчины были скрыты в тени под козырьком кепки, но видимая часть лица показалась Келси неправдоподобно старой, растрескавшейся, словно оставленный на солнцепеке кусок кожи.
– Простите, пожалуйста, вы не скажете, где мне найти мисс Чедвик?
– Выросла, малышка, да? – При помощи языка конюх переместил табачную жвачку за щеку и кивнул головой. – Я слыхал, что ты приезжаешь… Но-но, золотко, погоди-ка мочиться!
Келси потребовалась целая секунда, чтобы сообразить, что последнее замечание относится к кобыле, а не к ней.
– Что случилось с этой лошадкой? – спросила она. – Что-нибудь серьезное?
– Нет, просто маленькая растяжка. Она у нас уже старушка, но все еще норовит пуститься во весь дух при каждом удобном случае. Вспоминаешь те денечки, крошка? Она выиграла свою первую скачку, и последнюю тоже, и еще дюжину скачек в промежутке. Сейчас-то ей уже двадцать пять. Когда ты в последний раз видела ее, она была шустрой молодой кобылкой. – Конюх улыбнулся, обнажая редкие, желтые от табака зубы. – Нет, наверняка ты не помнишь ни меня, ни ее. Меня звать Боггс, я учил тебя кататься на пони. Небось уже забыла, как надо ездить верхом?
– Нет, я умею. – Келси протянула руку и погладила старую лошадь по морде. – Как ее зовут?
– Королева Ярмарки. Я зову ее Кори.
Кобыла негромко заржала, и ее большие карие глаза заглянули, казалось, в самую душу Келси.