Опасные игры в любовь - стр. 14

– Вы человек новый и многого не понимаете!

Это же Лом! Лом?! Что он здесь делает?

– Я врач и вот это очень хорошо понимаю! Если вы еще раз сделаете это, то я вынуждена буду обратиться к руководству училища!

А это Валерия Сергеевна. Наш врач и мама Снежаны, которая стоит сейчас передо мной и испуганно хлопает глазками.

Сука. Понимаю, что конкретный облом сейчас и еще сильнее сжимаю член.

– Не забывайтесь, Валерия Сергеевна, – типичная усмешка Лома. Я так и представляю его лицо. – Вы всего лишь врач. Ваше дело лечить. А мое дело – готовить команду к игре.

– Пичкая детей гадостью? – строгий голос врача заставляет напрячься.

– Они не дети уже. И мне лучше знать. А если вы решите лезть не в свое дело… – рычит Лом.

– Что вы делаете? Пустите!

Валерия Сергеевна переходит почти на крик.

Я вижу, как бледнеет Снежана, как начинает дергаться верхняя губа.

– Мама, – шепчет она.

Я хмурюсь, дергаю бретельку от купальника вверх, возвращая ее на плечо и прикрывая грудь. Отодвигаю ошалевшую девчонку и открываю дверь.

Выхожу в коридор и офигеваю.

Лом прижимает к стенке Валерию Сергеевну и тискает ее, что ли? Охренеть.

Оборачиваюсь проверить, чтобы Снежана не вышла, но девчонка явно боится светануться перед мамой. Хлопаю дверью. И Лом сразу же замирает, резко оборачивается и таращится на меня.

– Мишка? – откашливается и отступает от врача.

Смотрю быстро на нее, она отводит глаза в сторону.

– Ты какого здесь?! – рычит Лом теперь на меня.

– Плавал, – кидаю ему.

– А чего из женской раздевалки? – он хмурится, кивая на дверь.

– Не один плавал, – усмехаюсь и демонстративно завязываю шнуровку на плавках.

– А вы говорите «дети»! – усмехается Лом, оборачиваясь к маме Снежаны.

А та, быстро взглянув на меня, вспыхивает как спичка и быстрым шагом уходит. Буквально сбегает. Мы с Ломом смотрим ей вслед.

Потом тренер поворачивается ко мне и подходит. Слежу за каждым его шагом.

Поравнявшись со мной, он неожиданно хватает меня за шею и тянет к себе.

– Ты же не трепло, Мишка? Так? – хрипит почти мне в лицо. – Если растреплешь кому…

– Да понял я! – убираю его руку с шеи и смотрю исподлобья.

– Игра скоро, Мишка, – хмыкает Лом. – Готовься, Миш. Решающая для тебя. Решающая.

И смотрит так, словно в этом слове гораздо больше смысла. Я хмыкаю и, завязав плавки, иду к лестнице.

Ураган мыслей проносится в башке. Самое поганое, конечно, что я иду в душ и занимаюсь тем, чем не занимался уже очень давно.

Одной рукой упираюсь в стенку, а второй наяриваю по члену и, прикрыв глаза, представляю Снежану. Облизываю губы как будто касаюсь соска. Сладкой вишенки. Учащаю движения рукой и выстреливаю прямо на кафель.

Это фиаско, братан.

Всю ночь я думаю о том, что завтра после тренировок любым способом проникну в общагу девчонок. Скажу, что к сестре надо срочно. А там… Думаю, с Мией договоримся.

Мне нужно увидеть Снежану. Я ведь не успокоюсь, пока не трахну ее.

Как наваждение. Я и засыпаю, представляя опять ее растяжку. И вишенку.

Злюсь на себя. И на нее! И на Лома злюсь! Если бы он там не решил зажать врачиху!

Со злости бью кулаком в подушку и переворачиваюсь на бок.

Утром встаю со стояком. Потому что во сне тоже видел Снежану. Мну член, пока иду в душевую.

Я собираюсь даже пропустить вечернюю качалку, чтобы уединиться с девчонкой. Но все летит в задницу, когда Лом сообщает на утренней тренировке, что я и еще трое пацанов из команды едем на просмотр в фарм-клуб. Так называют резервную команду футбольного клуба, где как раз и отбирают молодняк.