Опасная связь - стр. 64
– Как не может Беркутов контролировать свои поползновения к вам… – язвительно добавляет от себя учительница, и по классу прокатывается волна смешков. – Нонсенс! Мир перевернулся с ног на голову! Что общего? Прямо уму непостижимо.
– Так давайте постигать биологию, а не лезть в личные взаимоотношения ребят.
– О, Харитонова! – плавно разворачивается ко мне «Титаник», затянутый в малиновый брючный костюм. – Так мне не показалось? Вы и правда соизволили проснуться?
Вскидываю бровь и упрямо выдерживаю её насмешливый взгляд.
– Итак, Александра, какая мышца постоянно находится в напряжении?
Пока я раздумываю, она переключается на Пилюгина, увлечённого стрелялкой в телефоне.
– Мозг? – предполагает тот, почёсывая репу.
– Разочарую вас, Пилюгин, мозг – не мышца, а орган, состоящий из набора нейронов. Но да, конкретно вам, не мешало бы напрягать его хотя бы изредка.
Одноклассники снова смеются.
– Мышцы глаз. Чтобы сохранить ясность, фокус и остроту зрения, глаза должны непрерывно двигаться, – рассуждаю я вслух.
– Ну допустим, – снисходительно кивает она. – А кто назовёт самые сильные мышцы? Может, заскучавший Абрамов?
– Может, – лениво отзывается Кучерявый Ян.
– И? – Альбертовна выжидающе на него смотрит.
– Челюстные.
– Доказано, что наибольшая мощность сокращения жевательного аппарата составляет почти четыреста килограммов! – поправляя очки, умничает Цыбин.
– Нудный душнила, – глядя на него, морщит нос Купцова. – И как таких земля носит…
Пока опросом донимают третий ряд, я снова возвращаюсь к своему занятию. Смотрю в окошко. За стеклом разыгралась сумасшедшая метелица. Прямо как в тот вечер…
Непроизвольно улыбаюсь, вспоминая, как мы с Паровозовым летели с заснеженной горки. Вот где адреналинище! Я визжала на весь парк, потому что к середине «трассы» наша таблетка набрала нешуточную скорость. Мы неслись по склону в лучших традициях бобслея и зафиналили чётко в высоченный сугроб, лихо протаранив его с разгона.
Илья хохотал, а я плевалась снегом, выбираясь из белого плена. Так сильно шандарахнуть его захотелось! За то, что вздумал насмехаться надо мной.
Полезла на него с твёрдым намерением отвесить леща, однако эту неравную борьбу проиграла, по итогу оказавшись снизу. Под ним. И нет, в этот самый момент он меня не поцеловал, как вы успели нафантазировать. Хотел, точно хотел! Но опять этого не сделал! По-хулигански надвинул шапку мне на глаза и отпустил. Ну что за на фиг!
В общем, я глубоко обижена, ведь на прощание тоже досталось лишь крепкое объятие. Почти дружеское, кстати, если бы не интимный шёпот на ухо. И тут… с какой стороны посмотреть. Говоря по правде, фраза «увидимся, Сань» – не совсем то, что я ожидала услышать. Поэтому в следующую секунду и «взбрыкнула», выражаясь его же словами. Горделиво вздёрнув нос, заявила, что ещё не решила, надо оно мне или нет.
– Саш… – улавливаю голос Камиля, сидящего справа от меня.
– М? – поворачиваюсь к нему и только сейчас до меня доходит, что внимание класса сосредоточено исключительно на моей скромной персоне.
– Вы, барышня, не о медали, я так понимаю, грезите? – ядовито осведомляется Альбертовна.
– Точно не о ней, – подтверждаю её мысль.
Лисицына в шоке округляет глаза.
– Харитонова, вы меня удивляете и, отнюдь, не приятно, – хмурит белёсые брови товарищ-педагог.