Опасная связь - стр. 40
Считывает из тетради. Тупая овца, одно несчастное предложение запомнить не может!
– Это не доказано! – громко заявляет Цыбин, сидящий за круглым столом рядом со мной.
– А как же описание этого, как его… ммм…
Купцова щурится, разбираясь в собственных каракулях. Я демонстративно закатываю глаза.
– Князя Андрея Курбского. Бывшего боярина и военачальника.
– У Курбского была цель: обличить царя-тирана. Написать он мог что угодно, – отзываюсь раздражённо.
– Принято. Саша, твой факт.
Вы, наверное, не совсем понимаете, что происходит? А я объясню. Сейчас у нас идёт урок истории. Наш учитель, Волчек Олег Юрьевич, частенько организовывает командные игры под названием «Фактчек». Сегодняшняя посвящена Ивану Грозному, и смысл в том, что участники команд должны опровергнуть, либо доказать те факты, которые приготовили для них соперники.
– Иван Грозный убил своего сына, – объявляю я.
– Это доподлинно неизвестно.
– В Третьяковской Галлерее есть эскиз картины Ильи Репина, на которой запечатлён этот эпизод, – добавляю, скрестив руки на груди.
– Картина есть, однако доказательств, указывающих на убийство, нет, – лениво отвечает Ян Абрамов, вальяжно развалившийся на стуле.
– Но многие историки утверждали о постоянных конфликтах, происходивших между отцом и сыном!
– Харитонова, – смотрит на меня снисходительно. – Был ли нанесён царевичу роковой удар жезлом по голове, мы уже никогда не узнаем. При вскрытии могилы оказалось, что его кости превратились в жалкую труху. Если точнее, от черепа осталась только нижняя челюсть.
– Фу, давайте без подробностей, – кривится Яшина.
– Да и вообще... Слишком много несостыковок. Историки так и не пришли к единому мнению.
– Ян, пожалуйста, твой факт, – обращается к нему Волчек.
– Иван Грозный умер при странных обстоятельствах.
– Короче, я знаю, почему так говорят, – громко орёт Беркутов, и я недовольно толкаю его в бок. – При современном химическом исследовании фрагментов его останков была отмечена высокая концентрация ртути.
– Траванули? – в несвойственной ему задумчивости чешет репу Пилюгин.
– А вот и нет, принимал по собственной воле.
– На хрена?
– Следим за речью, Бондаренко! – возмущается Олег Юрьевич.
– Лечился от французской болезни, – невозмутимо поясняет Рома. – «Половой чумы».
– Беркутов, ты совсем? – ругается на него Лисицына.
– Не, ну а чё? Между прочим, царь хвастался тем, что за свою жизнь растлил тысячу дев.
Алёна, отчаянно краснея, роняет лицо в ладони.
– С помощью ртути или, как её ещё называли, «жидкого серебра», в те времена лечили самую популярную хворь, сифилис.
– А предохраняться народ не пробовал? – морщат нос девочки.
– Вы не забывайте, какой это век, – напоминает одноклассник.
– Нет, ну вот реально, эти глупые людишки совсем никак не защищались? – ошарашенно хлопает ресницами осведомлённая на эту тему Купцова.
– Тогда у нас это было как-то не принято. Церковь не одобряла и всё-такое. Но, кстати, прототипы кое-чего появились очень давно.
– Беркут, не травмируй женскую психику, – ухмыляется Ян. – Лучше им не знать, из чего раньше изготавливались эти изделия.
Поздно. Как минимум, добрая половина класса, стараниями двух идиотов, уже успела обратиться с этим странным запросом к вездесущему гуглу. В связи с чем по кабинету волной прошлись «фу» и «бе».