Опасная связь - стр. 34
Стаскиваю шапку, приподнимаюсь к зеркалу. Не сдерживаясь в выражениях, приглаживаю распушившиеся волосы. С чего-то меня вдруг очень заботит то, как я выгляжу. Хочется быть красивой. Я, конечно, далеко не Анджелина Джоли, но тоже ничего так.
Когда отрывается дверь, непроизвольно вздрагиваю. Наблюдаю за тем, как парень занимает водительское место. Спокойный как удав.
– Ой, а можем проехать метров двести вперёд? Там французская пекарня. Мне надо.
Переключает передачу и выезжает по заданному маршруту.
– Он хоть жив? – любопытничаю, барабаня пальцами по рюкзаку.
Кивает, глядя направо. Ищет, где пекарня.
– Ты бил его?
– Он к тебе больше не подойдёт, – сообщает, свернув в дорожный карман.
– И что же такого ты ему сказал? – не отстаю от него, продолжая атаковать вопросами.
– Что закатаю в бетон, если понадобится, – выдаёт абсолютно ровным, безразличным тоном.
Смотрю на него во все глаза.
– Это шутка? – выражаю надежду.
– Я похож на Петросяна? – поворачивается ко мне. Сталкиваемся взглядами и тотчас залипаем друг на друге.
– Честно говоря… не очень, – отзываюсь тихо.
Сердце колотится как ненормальное. Почти у самого горла. С ума оно сошло, что ли?
– Закатаю, Рыжая, не сомневайся, – произносит уверенно, и у меня от его слов холодок бежит вдоль позвоночника.
Илья возвращается минут через пятнадцать. В руках большой бумажный пакет с вожделенной выпечкой и два кофе.
– Держи. Точи.
– Ты прикалываешься? Я просила два круассана со сливочной начинкой, – пищу обалдело.
– Разные взял, вдруг другие захочешь тоже, – пожимает плечом, усаживается рядом и протягивает мне кофе.
– Давай тут постоим. Мне надо будет вернуться к школе. Тренировка, с которой я ушла, сославшись на больную ногу, закончится через пятьдесят минут.
– А если нет? – звучит насмешливо.
– Что «нет»?
– Ну вот возьму и украду тебя.
– У меня потом будут большие неприятности. И у тебя, кстати, тоже, – объявляю строго.
– И кто же мне их организует?
– Мой батя, кто, – достаю из пакета булочку и не могу сдержать улыбку.
Ммм… Горяченькие, как я люблю!
– С этим убогим кеном-альбиносом у тебя что? – едва не давлюсь, когда слышу это.
– Ничего. Я же сказала! – напоминаю с раздражением.
– А если хорошенько подумать?
Ой да фиг с тобой!
– У него есть девушка. Со мной зажимался по углам развлечения ради. В один прекрасный день мне надоело. Надоело прятаться и наблюдать за тем, как он по самые гланды засовывает язык Купцовой в рот. О чём я его и проинформировала.
– А он, значит, непонятливый.
– Непонятливый.
– Ясно.
– Без подробностей обойдёмся?
Смотрю в окно и ем круассан. Рассказывать о своей глупой подростковой влюблённости не собираюсь. Как впрочем, и о том, что моя невинность в мечтах предназначалась этому самому «убогому кену-альбиносу».
– Ты мне скажи, почему не предупредила о том, что девственница?
И всё же это происходит. Я давлюсь и закашливаюсь.
– Постучать по спине? – предлагает услужливо.
– По голове себе постучи! – пытаюсь возобновить вентиляцию в лёгких.
– О таком предупреждают заранее, – подаёт бутылку с водой.
Мне либо показалось, либо в его голосе прозвучали нотки недовольства.
– Ну извини, что не заявила об этом во всеуслышание прямо с порога! – откручиваю крышку и пью.
– Как себя чувствуешь?
– В смысле? – смущённо хлопаю ресницами.
– Ну не знаю… Кхм. Может, болело после… Ну,