Опасная сделка с миллионером - стр. 10
- Как всегда! Извини, что попросила, - фыркнула она и прервала соединение.
Как всегда. Вот именно. В девяносто пяти процентах случаев Лиля звонила если ей что-то было надо. А вот сама соглашалась в чем-то помочь крайне редко, если не сказать никогда. Да и вообще ставила себя так, что о чем-то просить язык не поворачивался.
Через две минуты позвонила уже мама.
- Анна, мне Лилечка сказала, что ты отказалась с Гошенькой посидеть. Какие такие у тебя дела, что не найдется в выходной день времени выручить родную сестру?
- И тебе привет, мам. Я заступила на дежурство на сутки, а это значит, что не факт, что удастся поспать ночью хоть пару часов и утром я буду как выжатый лимон. То есть уж точно не в состоянии присматривать за двухлетним ребенком. А почему ты не можешь?
- Потому, что у меня семинар по развитию женской энергии как раз на десять утра. Оффлайн. И его никак не перенести.
Я едва не прыснула. Этот семинар был на моей памяти то ли девятым то ли десятым. В пятьдесят лет мама, в комплект к пилатесу, внезапно увлеклась такими вещами и теперь спускала немалые деньги на всяких коучей. Папа поддерживал все ее стремления к саморазвитию и самосовершенствованию по большей части потому, что все еще надеялся: чем сильнее мама будет занята, тем меньше сил останется на сцены беспричинной ревности, устраиваемые ему со стабильной регулярностью. За тридцать шесть лет, что они вместе, папа ни разу не давал для этого ни малейшего повода.
- Тогда пусть Лилечка вызовет запасную няню, либо возьмет ребенка с собой к косметологу, либо все же рискнет его перенести на время, когда с Гошей сможет остаться Ира, - сказала я. - Выходов из ситуации, которая не является вопросом жизни и смерти масса.
- Как можно так разговаривать с матерью! Мы тебя такой не воспитывали. Эгоистка…
Вот стоило мне вспомнить, что я по ее мнению в любой непонятной ситуации эгоистка, а? Правильно говорят, легка на помине. Как раз на середине маминых излияний о моей неблагодарности пошел второй вызов. Это был Сережа. Сердце пропустило удар.
- Мам, извини, мне Сережа звонит. Я не смогу посидеть с Гошей. Все, пока, - затараторила я и отбила вызов.
- Ань, не волнуйся, нормально все со мной, - сказал Сережа, когда я взяла трубку. - В запаре просто, сама понимаешь. Дома поговорим. Ладно?
- Ладно, - сжираемая стыдом за обиду на его молчание, сказала я.
Отложила телефон, поставила локти на стол и уронила на них голову. Набрала полные легкие воздуха, задержала дыхание. Один, два, три, четыре, пять…
Не злись на маму. Не изменить того, что родители любят больше Лильку и всегда любили. А ты молодец - правильно поступила, что отказалась посидеть с племянником. У тебя теперь тоже семья, между прочим. Та, образовать которую чуть ли не требовала мама последние несколько лет, кстати. Так что пусть привыкают к тому, что в подобных ситуациях должны справляться без тебя. А насчет бара и Сережи не накручивай себя, Анька. Фигня случается. Есть страховка, она все покроет. Как говорили великие мафиози, не трогай проблему, пока проблема не трогает тебя. Иди вон, лучше Нику Островскому сообщи, что завтра его в палату переведут.
Встав из-за стола, поправила форму и направилась в реанимацию. Островскому там была выделена отдельная палата с круглосуточно находившейся в ней медсестрой и охраной у дверей. Вооруженной. От мыслей о том, что теоретически может возникнуть ситуация, в которой их небрежно прикрытые одеждой пистолеты в какой-то момент могут начать стрелять в ответ кому-то, кто начнет первым или только соберется это сделать, становилось не по себе. И я гнала их, напоминая себе, что с тех времен, когда такое часто случалось минуло уже больше двадцати лет.