Опасная ложь - стр. 27
Он замотал головой, избегая моего взгляда.
– Такая тупость. Я их просил все отменить. Сказал, что не хочу никаких наград, – сказал он.
– Это не тупость, – возразила я.
Он заполз в машину над обрывом. Поступил смело. Он заслуживал медали.
Мистер Грэм вернулся в класс:
– Так, убрали учебники! Начинаем контрольную.
Он потер ладони. В классе поднялся коллективный стон, и кто-то прошипел:
– Радость-то какая.
Раздавая листы, мистер Грэм остановился у моей парты:
– Келси, если не готова, я тебя освобожу.
– Готова, – ответила я.
Возможно, мне стоило пойти в класс уровнем выше – благодаря маминому домашнему обучению я продвинулась намного дальше, – но тогда мне было бы нечего делать в следующем, выпускном году.
Остаток урока Райан ни разу на меня не взглянул и не попросил его подождать, когда я быстро засобирала учебники после звонка. Он не предложил встретиться после уроков и ничего мне не писал весь оставшийся день. Как будто Райан из телефона существовал, только когда его никто не видел. А я-то думала, что он специально пришел пораньше, чтобы поболтать со мной перед уроком. Решила, что наша переписка что-то значила. Что мы теперь друзья. Что мне просто надо набраться смелости.
– Вообще-то я не такси, – ругался Коул со своей матерью по телефону, когда мы стояли на парковке.
Он должен был подвезти меня, а потом вернуться и забрать Эмму после тренировки по футболу. Я встала рядом с пассажирским сиденьем, не зная, должна ли я сесть в машину или подождать, когда он подаст мне знак. Мимо шел Райан с Эй-Джеем и Лео. Увидев меня, он замедлил шаг.
– Поехали, – отвлек меня Коул.
Мы ехали в тишине, но мне показалось, что так даже лучше.
– Спасибо, что подвез, – поблагодарила я, когда он подъехал к дому.
Он наклонился вперед, рассматривая ворота и дом, и вздохнул.
– Завтра в то же время? – спросил он.
– Я буду здесь, – ответила я и вышла из машины.
– Келси? – позвал он негромко.
Я остановилась у железных решеток.
– Если что, я рад, что ты в порядке.
И он уехал.
В окне показалась мамина тень, шторы распахнулись, а затем снова закрылись, едва я нажала большим пальцем на защитный экран у ворот. Когда я поднималась по лестнице на крыльцо, она уже отперла дверь. Стоя на пороге, мама подождала, пока уедет Коул, а затем закрыла и заперла за мной дверь. Хотя, пожалуй, «закрыла» – слишком слабо сказано. Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали фотографии на стенах.
Я сделала шаг назад. В доме пахло фасолью и сиропом, а мне не хватало пространства и воздуха.
– Значит, – сказала я, – ты уже видела.
Она была сама на себя не похожа, хотя я знала ее лучше всех. Даже стояла как-то иначе, иначе смотрела на меня. Ее руки были сжаты в кулаки.
– Что видела? Твою фотографию, мою фамилию в статье с твоей цитатой? Да, видела.
– Да я почти ничего не сказала, конечно же, – ответила я. – Фамилию она узнала не от меня. Я сказала ей «без комментариев», но она продолжала расспрашивать, и…
Мама подняла руку:
– Келси, больше всего меня расстраивает, что ты ничего мне не рассказала. Ты разговаривала с журналисткой, хотя знала, что я бы этого не хотела, и что, ты думала, я не узнаю? Про аварию показали на федеральном канале! Все только об этом и говорят, а теперь у них еще и наш адрес есть!
– Нет, – сказала я, – ты не понимаешь. Она позвонила, и я…