Опальный маг. Маг с яростью дракона - стр. 3
От таких рассуждений Пройдоха развеселился и принялся насвистывать, но внезапный порыв холодного ветра заставил зябко поежиться.
«Совсем трусливый стал, – мысленно выругался трубадур, подскочив на месте от неожиданности. – Значит, пора двигать, а то так и от тени своей шарахаться буду».
Он поднялся с земли, подобрал свою шляпу, котомку, аккуратно вытряхнул трубку и засунул её за пояс. Не торопясь, осмотрелся, отряхнул штаны от налипших травинок, проверил кинжал на поясе. Затем поднял с земли гитару, верную спутницу во всех приключениях. У неё даже имя есть – Забава. Почему именно Забава? Возможно, потому что он часто распевал по трактирам и площадям веселые песни и частушки, которые заставляли народ весело хохотать. Он просунул руку в ленту, привязанную к гитаре, повесил её себе на плечо, а чтобы не мешала при ходьбе, привычно сдвинул её себе за спину. И бодро зашагал по еле виднеющейся тропинке троллей в сторону леса.
3
Испив сладкого эля, Проныра с наслаждением откинулся на скамейке.
«Вот это жизнь, – думал он, – да-а. И плевать на эту грёбаную дверь».
Но не успел он как следует разомлеть от выпитого и съеденного, как истошный вопль вывел его из сладкой полудрёмы.
– Проныра! Ты чё, совсем оглох?! Встречай старых друзей!
И не успел Проныра вымолвить и слова, как рядом с ним на скамью грохнулся пузатый гоблин Нэдфилд.
– Ну что, дружище, выпьем? – сразу переходя к делу, предложил Нэдфилд. – Ты что будешь?
Не дожидаясь, пока Проныра ответит, он завопил во всю мощь своей луженой глотки:
– Эля! Сладкого весеннего эля! Для меня и моего всеми уважаемого, благороднейшего друга сэра Проныры!
– Кончай глотку драть! – возмутился лысый тролль из-за соседнего столика. – Если так охота пожрать и выпить, то иди и сходи. Здесь самообслуживание. А то от твоих истошных воплей уши заложило.
– А ты не подслушивай! – рявкнул Нэдфилд. Но всё же вылез из-за стола и пошёл к стойке.
Вернувшись с полными кружками пенящегося эля, он уселся на скамейку возле Проныры. Пододвинул ему одну кружку, а сам принялся смаковать другую. Но не успел Проныра сделать и глотка, как рядом возник эльф Коротышка.
– Привет вам, благородные сэры. Не возражаете, если я присоединюсь к вашему столику? А то все остальные места заняты. О-о! Сладкий весенний эль! Вы решили меня угостить, как это любезно с вашей стороны!
Коротышка схватил кружку Проныры и мигом осушил.
– А-а! А ну, отдай! – завопил Проныра, кидаясь к Коротышке и хватая его за горло. – Совсем обалдел!
Но было поздно: вся выпивка уже перекочевала в желудок Коротышки, который тем временем извивался в руках Проныры, тщетно пытаясь вырваться.
– Да ладно, пусти! – прохрипел Коротышка.
Но Проныра, лишившись своего любимого напитка, был неумолим.
– О, любезный сэр! – заверещал Коротышка, решив применить другую тактику. – Подойдя к столику, за которым восседали такие благороднейшие рыцари, и, увидев перед вами, сударь Проныра, бокал такого гнуснейшего пойла. Я не мог его не выпить, так как сии мерзейшие помои недостойны не только ваших уст, но и взгляда. Я никак не мог подумать, что вы собираетесь это пить. И, если не угоди…
– Ах ты, гнусный, вонючий недомерок! – вскричал Проныра, перебивая эльфа. – Да как ты смеешь оскорблять сие вино, которое сам же и вылакал! – и начал трясти Коротышку, как мешок с картошкой.