Они всегда возвращаются - стр. 6
Лизе нестерпимо хотелось снять с себя мокрую одежду и забраться под сильный обжигающий поток воды. Пробираясь по неприметным тропам незнакомого леса, всё, о чем она мечтала, чтобы бесконечный – то мелкий и моросящий, то крупный и проливной – дождь хотя бы на минутку стал теплее. Выбравшись из бора на грунтовую раскисшую дорогу и увидев впереди темный силуэт дома, Лиза поняла: еще несколько минут – и ее окоченевшие, покрытые гусиной кожей ноги подогнутся. Упав на холодную, плотоядно чавкнувшую под ней землю, она больше не сможет подняться и останется лежать на обочине, слушая шепчущую песнь дождя и вдыхая запах мокрой, пожухлой травы.
Но она боялась, что стоит ей расслабиться, как хозяин дома ворвется и накинется на нее. Или он мог оказаться извращенцем и прямо в этот момент наблюдать за ней. Лиза огляделась, выискивая скрытую камеру, но не обнаружила ничего подозрительного. Стены идеально ровные, никаких щелей и дырочек в соседнее помещение, что выглядело несколько подозрительным, учитывая, в каком запустении пребывал дом и окружающий его участок.
Когда некоторое время назад она доковыляла до него на подкашивающихся ногах, то сразу решила, что тут никто не живет. Дом стоял посреди заросшего отцветающим иван-чаем и тимофеевкой поля – одинокий и темный. Дорога к нему не вела: в пятидесяти метрах от него она отворачивала в сторону и уходила дальше к поросшему ольхой овражку. Колкая сухая трава хлестала по бедрам, пока она пробиралась к забору и покосившимся приоткрытым воротам, рядом с которыми между столбами висела большая рекламная растяжка. На ней крупными буквами было написано «ПРОДАЕТСЯ». Участок внутри пребывал в запустении. Плитка подъездной дорожки потрескалась, пространство между ней заросло. Дорожки терялись среди мятлика и овсяницы. Все окна дома закрывали рольставни.
На широкой террасе стоял засыпанный листьями грязный плетеный стол и немногим более чистый старый видавший виды диван. Лиза решила, что даже если ей не удастся пробраться внутрь, она может переждать непогоду здесь. Пожалуй, у нее даже получится поспать и набраться сил.
Прежде чем дернуть ручку выглядевшей тяжелой металлической двери, она робко постучала. Меньше всего она ожидала, что после третьего стука дверь распахнется и на пороге появится высокий мужчина с неопрятной бородой и пустыми, лишенными эмоций глазами. Первой ее реакцией при виде мужчины был испуг. Она всегда считала – именно так и должны выглядеть маньяки.
Она включила воду. Из лейки ударили желанные горячие струи. Но она все еще никак не могла решиться и скинув одежду, позволить им смыть с себя запах хвойной сырости и жирную налипшую на ноги грязь.
Лиза на цыпочках вернулась к двери, бесшумно отодвинула щеколду и с колотящимся от страха сердцем выглянула в коридор. Мужчина по-прежнему находился в холле. Он сидел на краю дивана где недавно сидела и она, сжимая в руке одноразовое полотенце. Посмотрев на него со стороны, что-то в его лице вновь показалось ей знакомым. Не исключено, что они действительно раньше встречались. По крайней мере, не извращенец, решила она и набравшись смелости, все-таки забралась в душ.
Стоя с закрытыми глазами под слабоватым, но таким чертовски приятным, напором воды, и пытаясь вспомнить где и при каких обстоятельствах могла видеть хозяина дома, Лиза неожиданно поняла, как мало помнит из того, что случилось с ней до ссоры с Марией. Собственные воспоминания казались чужими, словно она помнила свою жизнь по рассказам других. Только слова и факты, никаких картинок. Вся ее жизнь выглядела скучной книгой классика русской литературы: мелкий шрифт, многостраничные абзацы и полное отсутствие иллюстраций. Родители, учеба в школе, учеба в институте где она познакомилась и подружилась с Марией. И преподаватели, и другие студенты их всегда принимали за сестер. Они все делали вместе, их дружба была для Лизы важнее всего в этом мире. Как две капли одного дождя, как два лепестка одного цветка: они видели друг в друге собственные отражения. И ссора, произошедшая между ними в ротонде, казалась невозможной и немыслимой. Разве могут поругаться дым и пламя костра? Могут поругаться эхо и голос?