One Direction. Кто мы такие - стр. 15
Через месяц после выхода второго альбома мы отыграли концерт, ставший, пожалуй, самым легендарным, – Нью-Йорк, Мэдисон-сквер-гарден. В неделю, когда выпустили нашу первую пластинку, мы работали с таким пылом, что Стив Барнетт из лейбла Columbia (кстати, фанат вулвергемптонской футбольной команды!) сказал: «Если ваш альбом займет первую строчку, то вы сыграете в Мэдисон-сквер-гарден». Вот прямо так и сказал. А я такой: «Эй, эй! Ты что, рехнулся, приятель?» Но когда наша пластинка действительно взлетела на самый верх, Стив, верный своему слову, договорился о нашем концерте в Мэдисон-сквер. Я страшно разволновался, спрашивал ребят: «Как думаете, может, мы перестарались? Все-таки такая огромная, такая знаменитая площадка…» Мне казалось, мы хотим прыгнуть выше головы. И представьте теперь, каково мне было, когда с нами связались представители лейбла и сообщили: «Ребята, билеты распроданы менее чем за минуту». Это больше двадцати тысяч мест! Смехотворно же. Пятеро ребят с улицы… И билеты на их концерт в Мэдисон-сквер разошлись за считаные секунды! Такого просто не бывает. Это очень престижное место. 2012 год закончился просто отлично: после шоу мы устроили грандиозную вечеринку для семьи, друзей и всех причастных к One Direction. Отметили эти восхитительно-нелепые двенадцать месяцев.
X-Factor стал для нас волнующим приключением, а потом, с появлением One Direction и нашей стремительной славой, жизнь превратилась в череду невероятных событий и бесконечных дел. Мне кажется, неудивительно, если при таком повороте событий мы немного потеряли связь с реальностью. Ну что ж, в феврале 2013-го мы поехали в Гану в рамках благотворительной программы «Разрядка смехом». Если что-то и могло спустить нас с небес на землю, то как раз такой проект.
Было бы чудовищным преуменьшением сказать, что у нас открылись глаза. Для меня лично эти два дня стали одними из самых важных в жизни. Врать не буду: нас поселили во вполне приличной гостинице. Никаких особых тягот и лишений мы не испытывали. В Гане жители делятся на очень богатых и очень бедных, так что в роскошных отелях недостатка нет. И все же невооруженным взглядом заметна ужасающая нищета страны. Мы были там всего пару дней, но из них пятнадцать часов провели в трущобах, и этого было вполне достаточно. Представить себе не могу, каково же приходится тем, кто живет там всю жизнь.
На одной стороне улицы там располагалась свалка, а на другой – все эти крохотные лачуги. Да, прямо метрах в пятидесяти от мусорной кучи! Вонь там стоит просто жуткая, да еще и с ветром в дома прилетает не только зловоние, но и уйма грязищи. Я унюхал запах горящего пластика и спросил, откуда он. Мне ответили, что многие жители роются в мусоре, ищут электропровод, а потом сжигают пластиковое покрытие и продают проволоку. За такую работу они получают монет тридцать в день.
Нас с Гарри отвели в крохотную палатку, где проходила церемония наречения имени. Как ни удивительно, малышку нарядили во все белое, раздобыли где-то симпатичные одежки. Матрас, куда ее положили, лежал на земле. Мы пошли поговорить с ее папой. Обменявшись с нами рукопожатием, он повернулся к Гарри и сказал: «Пожалуйста, пожалуйста, возьмите мою малютку с собой. Пусть у нее будет жизнь получше моей. Пожалуйста, заберите ее отсюда». У меня в горле застрял ком. Очень тяжелая была сцена. На самом деле, ничего страшнее я в своей жизни еще не слышал. Мне просто хотелось сбежать оттуда.