Она под запретом - стр. 28

– Ты быстро, – замечает Данил, встречающий меня внизу у лестницы. Его взгляд легко касается моих плеч, перемещается к талии, а потом – к ногам. Я розовею.

– В университете я научилась собираться как солдат. Опаздывать на занятия было стыдно, – я оглядываюсь по сторонам: – А где Луиза?

– Ушла плавать. Сказала, что ждёт тебя в обед и с хорошими новостями. Идём?

Дорогой я чувствую неловкость и не могу выдавить из себя ни звука. Это безумно меня огорчает. Не хочу, чтобы Данил думал, что по какой-то причине мне скучно или неприятно с ним общаться. Но слова куда-то улетучились вместе с темами для бесед. Отчасти потому, что мои мысли так или иначе возвращаются к минувшей ночи. Мечутся от случая с Арсением к подслушанным стонам. Мне сложно смотреть Данилу в глаза.

– Луиза за тебя беспокоится, – подаёт он голос. – Она не хочет, чтобы ты съезжала.

– Это очень мило с её стороны. Но мы все знаем, что оставаться в этом доме будет неправильным. Арсений прав: я взрослая и я чужая.

– Но мы в любом случае будем общаться, так ведь? Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. На любую.

От поднимающегося волнения я начинаю крутить ремешок на часах. Данил умеет сказать так проникновенно, что остаться равнодушной не получается.

– Спасибо, – не отрывая взгляда от циферблата любимых Tissot, я пытаюсь пошутить: – Даже если ты сам не проявишь инициативу, за тебя это сделает Луиза.

– Да, она это умеет. Из неё вышел бы прекрасный организатор праздников или логист.

– Она очень хорошая. И вы с ней замечательная пара.

Данил поворачивает голову и происходит то, чего я всю дорогу старалась избежать: наши взгляды встречаются. Тёмные островки, разбросанные на его изумрудно-зелёной радужке, завораживают меня, и я невольно затаиваю дыхание.

– Да, хорошая, – его глаза касаются моей верхней губы и возвращаются обратно. Его голос меняет тональность, становясь хриплым. – Мне с ней очень повезло.

Я ощущаю першение в груди и в горле и первой отвожу взгляд к окну. Я снова не понимаю, что происходит. Данил сейчас сказал, что у них с Луизой всё прекрасно. Тогда откуда взялись эта внутренняя дрожь и мурашки на коже?

– Сделай музыку погромче, пожалуйста, – прошу я и незаметно тру предплечья.

– Входи-входи давай, не топчись, – отчим делает нетерпеливый жест рукой, продолжая смотреть в экран ноутбука. – Влада, кофе нам принеси.

Секретарша, стоящая за мной, щебечет: «Хорошо, Пётр Алексеевич» – и аккуратно прикрывает за собой дверь. Сфокусировавшись глазами на посетительском кресле, я начинаю идти к нему робкими шажками.

В рабочей обстановке Аверин-старший выглядит даже более грозным, чем обычно. Пожалуй, только находясь здесь, в полной мере осознаёшь, каким гигантом он руководит. Мне пришлось проехать не меньше километра по территории завода и ещё пятнадцать минут бродить по офисным кулуарам, прежде чем я добралась до его кабинета.

Я опускаюсь в кресло и в течение минуты сижу молча, слушая, как отчим разговаривает по телефону. «Да… Нет… Я тебе уже об этом говорил… Головой сам думай… Позже…» Один в один, как Арсений.

– Ну что, Аина? – Пётр откладывает трубку, и его цепкий взгляд ложится на меня. – Работать готова?

– Ну… да, – неуверенно мямлю я, памятуя о назначенных собеседованиях.