Она больше не твоя - стр. 20

– Твоими молитвами, Свиридова! – не удержался он от усмешки. Видимо, мой растерянный вид позабавил его. – Вообще-то, я сегодня собирался поужинать с замечательным человеком, но вынужден, из-за твоего косяка, между прочим, задерживаться.

– Простите, Илья Александрович, я сейчас распечатаю. Где папка? – на столе у него ничего не было.

Воронцов, подперев рукой подбородок, с интересом молча разглядывал меня, и я почувствовала себя бурундучком в зоопарке.

– А зачем она тебе? – невинно спросил он, помолчав, чем ввёл меня в ступор.

– Так, – развела я руками, – вы же сами сказали, что договора не распечатаны…

– Я, Свиридова, в очередной раз убеждаюсь, что, кроме высшего образования, хорошо бы иметь среднюю сообразительность… Это не я сказал, если что, – поднял он вверх указательный палец. – Или память подводит? Так, вроде рановато ещё…

– Ничего не подводит, – вспыхнула я. – Просто вы так уверенно отчитывали меня, что я поверила вам, а не своей памяти.

– Ладно, не суетись. А то, ишь, как понесло… – взмахнул он рукой, по-барски осаживая меня. – Что-то у тебя не вытанцовывается в семейной жизни, Свиридова. Твои взбрыки на работе не отразятся? Смотри… А то может, лучше пару дней отдохнёшь и решишь свои проблемы? Я не могу допустить, чтобы мой ассистент в клинике думал не о том, как выполнить поставленную задачу лучше, а о личных отношениях. Понимаешь, либо ты будешь гореть здесь, чтобы я не пожалел, что мне тебя всучили в ассистенты, либо гори в семье, но тогда там и оставайся, раз не можешь переключаться и отдаваться работе без остатка, – он встал и, засунув руки в карманы брюк, прошёлся по кабинету. Остановился возле окна и, вытянув голову, заглянул в сторону стоянки машин. – Стоит твой, ждёт… – прокомментировал он. – Ну, так что скажешь? – в упор уставился он на меня. Я почувствовала себя школьницей в кабинете директора.

Послать его не могла: он, по сути, был прав. Уйти тоже не могла: с Тимуром встречаться – себе дороже. И стоять так – было ещё то испытание.

– Илья Александрович, а можно я останусь, поработаю и… – я закусила подрагивающую губу. Не хватало ещё разреветься сейчас. – И поработаю ночью в стационаре, например?

– Что ещё за причуды? Завтра ты мне нужна на операции. Не выспишься. Какой толк от тебя будет? – фыркнул он. – Ты домой не хочешь идти из-за ссоры с мужем?

– Просто хочу поработать, – уклонилась я от ответа.

– Ну-ну. Работящая. Иди. Уехал Тимур Аркадьевич… На этот раз не дождался, – усмехнулся он. А я, бросив через плечо "До свидания", кинулась из кабинета, переживая, как бы муж не надумал вернуться. – Ты эксперименты проводишь над ним, что ли? Нащупываешь крайнюю точку кипения? – догнали меня слова Воронцова уже в коридоре.

Сдав охраннику ключ от кабинета, нерешительно вышла на улицу озираясь. Мне казалось, что Тимур схитрил и ждёт где-нибудь так, чтобы не видно было из окон.

Но нигде его машину не заметила и направилась к своей KIA. Подойдя, едва не наступила на рассыпанные возле дверцы розы.Теперь, чтобы попасть в салон, мне надо было либо собрать их, либо пройти по ним.

"Вот же, чудовище! – раздражённо подумала я. – И как же я за три года ни разу в твоём лице эту харю-то не заметила?"

Подняла цветы и, покрутившись, куда поставить, не нашла ничего подходящего. Подумав, что бутоны от прикосновений мужа грязнее не стали, положила их на заднее сиденье и села за руль, переключаясь в мыслях на то, что пока доберусь до Жанны, от вечера ничего не останется.