«Он» всегда дома. История домового - стр. 25

Андрей Осипович и сам старался не сидеть без дела. То нанялся к кузнецу в помощники, так у того практически всегда были заказы и, соответственно, работа. А по мере возвращения в строй приболевшего постоянного его помощника, он вновь устроился к лавочнику. Когда же того снова подвергла разорению через грабеж очередная шайка разбойников, безнаказанно творившая свои преступления, ему повезло наняться рабочим в железнодорожные мастерские. Но и там особого проку не было. Работникам почти не платили, поэтому Андрей Осипович очень скоро вернулся домой. Тогда это оказалось очень кстати, так как надо было начинать готовиться к посевным работам, да и других дел накопилось, что тоже требовали вмешательства мастеровитых хозяйских рук.

Едва закрутились обычные крестьянские дела в поле, как разразившаяся по всей стране Гражданская война чуть не поглотила своими кровавыми жерновами трудолюбивого хозяина дома. Менявшаяся власть, переходившая из рук в руки, требовала новых солдат под свои знамена. Воинственные представители то одной, то другой стороны наведывали в деревни, для призыва мужиков под ружье, особенно предпочитая тех, кто как Андрей Осипович уже имел солидный боевой опыт и вполне мог им пригодиться. Однако одним он смог ловко отказать, сославшись на сидевший в теле австрийский осколок и перенесенную тяжелую контузию, о чем у него имелись соответствующие бумаги. А от других просто спрятался, наблюдая из ближайшего леса за перемещением конных вербовщиков.

– Заберут насильно – пойду, деваться некуда! А сам, чтоб добровольно – нет! – сказал он тогда жене, чтобы дать ей понять о своем мнении по поводу отношения к воюющим сторонам.

А «он» опять не взять в толк, куда это и кто это должны забрать хозяина дома, такого хорошего, по «его» мнению, человека? Да и на долго ли? Опять, что ли на войну? Ведь он был уже там. А, значит, как думал он, теперь не его, а других обязаны взять, кто на войне еще не был.

Отгремел пожар Гражданской войны, забрав жизни мужиков из нескольких деревенских семей. Почти каждый день об этом говорили в «его» доме между собой супруги или с кем-либо из пришедших к ним гостей. Обсуждали трудности, решали, чем помочь той или иной обездоленной семье.

Но, не смотря ни на что, у «него» самого было по прежнему достаточно дел и обязанностей по присмотру за домом, хозяйством, припасами, скотиной и, конечно же, детьми. Надзор за ними был едва ли не самым любимым «его» занятием. К тому же семья скоро пополнилась сначала одним сыночком – Николаем, а потом и следующим – Алексеем. По мере взросления тех, что родились до призыва хозяина дома в армию, и, теперь начинавших претендовать на помощь отцу в поле, их сменили новорожденные, продлившие обязанности негласной и никому не видимой няньки, в «его» лице. А сам «он» был от этого только счастлив, от чего почти не отводил глаза от малышей, постоянно храня их от неурядиц и несчастий, напрасного плача и помех родителям, что они могли натворить лишь только потому, что были еще совсем несмышленышами.

Самих же хозяев дома все чаще и чаще стал беспокоить вопрос рождения в семье только лишь сыновей. Матери семейства, как женщине все больше хотелось иметь дочерей. Да и Андрей Осипович, видя, как радуют девочки своих отцов в соседских домах, тоже стал поддерживать супругу, о чем они часто стали молиться, чем вводили в непонимание хранителя своего дома. Видя их желание взрастить дочерей после рождения четверых сыновей, «он» по сущности своей не понимал желания отца и матери, с одной стороны справедливо считая, что их главное счастье в здоровых детях, а не в их половой принадлежности. С другой стороны, «он» хвалил сам себя, за приложенные усилия по присмотру за подрастающим поколением, за отсутствие бед, несчастий и болезней у них.