Омерта - стр. 24

— Ты просто позволила трахнуть свой рот языком и продолжения не хочешь? — вновь бьет откровением он, взывая во мне новый приступ негодования. Черт возьми, он живет в мире, где такие слова — это в порядке вещей? Они возмущают меня.

Возбуждают немножко. Точнее, то, каким импульсивным и полным жажды голосом, он произносит их.

— В тебе есть что-то, bella. Что-то особенное. Хочу понять, что, — слышу, вновь чувствуя его ещё ближе.

— Это такой способ соблазнения? Я должна растаять? — дерзко бросаю я, глядя на него из-под опущенных ресниц.

— Если я захочу — растаешь, — он самоуверенно поддерживает нашу странную, но манящую игру слов.

5. Глава 4

Там, в его руках, она стала другой женщиной. Она стала самой собой.

(Соблазн)

Киан

Я, конечно, знаю, что мной на девяносто процентов управляют инстинкты, но основной из них, я давно не ощущал так остро, так ярко. Безрассудно.

 Ослеп от жажды и похоти, прижав эту хрупкую птичку к дереву.  Обхватываю за шею и чувствую, как мелко содрогаются её бедра, обтянутые тонким шелком платья, который хочется стремительно задрать до талии, порвать. Толкнуться в чувственное тело каменной эрекцией, увидеть её невербальный ответ и откровенное приглашение в льдисто-бирюзовых глазах.

Вогнать до упора член, ощутить её жар каждой веной, и вдалбливаться в это нежное тело, пока не станет ненужным.

 Не интересным. Обесцененным. Использованным.

Фак, я двинутый извращенец. 

Я почти не думаю о работе. Откровенно говоря, меня конкретно размазало. Не узнаю себя, но оторваться от пойманной в капкан птички — невозможно в данный момент.

Опрометчиво. Глупо. Действия инфантильного мальчишки, а не того чудовища, которым я когда-то был вынужден стать. Может, поэтому все вдруг ушло на второй план? Я изголодался. По собственной, бл*дь, человечности.

Рик справиться самостоятельно с операцией по похищению, я поставил перед ним задачи. Прерогатива капо и бойцов в нашей семье — выполнить всю грязную работу. Я был на их месте, каждый из нас через это проходит. Когда дело касается капитанов, стоящих ниже меня по семейной лестнице, я являюсь тем, кто дергает за веревочки.  

В голове почти ни одной мысли — лишь упоение страхом моей птички и её хрупкостью.

Проклятые триггеры, включающие во мне звериное безумие, необузданную потребность подмять под себя пугливую девчонку. Хочется клацнуть зубами у её розовой шейки и растерзать, поглотить, взять, не оставив выбора…но я знаю, чувствую, что с ней нужно немного иначе.

Не так, как с другими.

В ней действительно есть что-то особенное, но я не хочу знать, что. И хочу подавить в себе желание узнать самым простым для себя способом.

 Меня до одури возбуждает ощущение её дрожащего тела, зажатого в моих ладонях. И действительно…словно маленькая птичка в кулаке трепещет и бьется, а я купаюсь в ощущении власти, что мощным потоком опускается в пах приливом крови, делая мое намерение поиметь её чертовски твердым. 

Сам не понимаю, почему так смертельно накрыло.

 Невероятно, бл*дь.

Мне почти тридцать и подобное состояние мне не свойственно. И я не должен волноваться, как чертов школьник, когда смотрю в её чистые искристые глаза, а после медленно опускаю взор на влажные, распухшие, персиковые, едва приоткрытые губки. Сладкие, чертовски сладкие…мне слишком мало просто пригубить их на вкус.