Омерта - стр. 15
— Не надо. Я сам.
Я не знаю отказов.
И не помню, чтобы женщина, на которую «встал» мой выбор, сопротивлялась, не считая искусственного набивания цены и выпрашивания особенного отношения. Поскольку я итак избалован женским «да», мысль о том, что певица — легкая добыча немного потушила мой пыл.
Но не слова Риккардо повлияли на это. А наблюдение за птичкой.
Не могу понять её.
Словно полна противоречий девушка. Да и танцует на сцене, соблазнительно виляя бедрами, заставляя посмотреть на неё иначе.
В неё есть надлом, какая-то трещина. И не только свет.
Но и тьма.
Страх, вызов, табун внутренних демонов. Она подавляет их в себе.
Она отожествляет собой желание и грех, приглашение и отказ одновременно…
А после окончания второй песни просто уходит за сцену. И я уже знаю, что прямо сейчас пойду за ней. Операцию выполнят без меня, все итак продумано до мелочей.
Отдаю напоследок приказ Риккардо:
— Мне нужно уйти. Держи меня в курсе. Отправляй отчет каждые десять минут, — кидаю короткий взгляд на электронные часы на своем запястье, где буду ждать его сообщений. — И помните: не стоит быть с жертвой слишком грубыми, — имею в виду Аннет. — Её нужно хорошенько напугать. Не бить. Мы же не животные, — больше напоминаю себе, чем Риккардо.
Я уже не раз присутствовал на официальных мероприятиях в данной резиденции и поэтому знаю самый быстрый путь к коридору, расположенному за главным залом для приема гостей. Именно он разделяет общественную часть особняка и личные комнаты семьи О`Коннел.
Мной движет острое желание, добраться до певицы, пока она не ускользнет в комнату, выделенную под гримерную артистов и музыкантов, на вечере, с этим оперным соловьем-мажором. Не знаю, откуда во мне эта злость и ярость по отношению к нему, но моя жажда выдрать ему перья, пульсирующая в сжатых кулаках, неоспорима.
Это просто вспышка внутренней агрессии и я быстро беру её под свой сознательный контроль, но сам порыв и факт…раздражает. Маленькая сладкоголосая певица почему-то чертовски сильно зацепила меня.
То, что происходит дальше, выходит за рамки разработанного на вечер плана. Тем интереснее. Хоть какое-то разнообразие в рутине криминального бизнеса.
Когда я бесшумно и незаметно миную замаскированных и, по-прежнему, театрально-фальшивых гостей в зале, и двигаюсь по направлению к закулисному холлу, всем моим вниманием и слухом вдруг овладевает истошный женский крик, в котором скользят уже знакомые нежные нотки:
— Отпустите меня, ублюдки! Я не вернусь домой! Не вернусь! Я устала жить взаперти! Боже, неужели я прошу о многом? Хотя бы немножко, хотя б капельку свободы! Капельку жизни, свежего воздуха! Ааа…не трогайте его! Он не виноват! Я сама сбежала! Майкл, нет! — на одном дыхании в истерике лепечет девушка, пока я ускоряю шаг и, наконец, попадаю в эпицентр происходящего беспредела.
Мой взгляд мгновенно реагирует на развернувшуюся в проходе картину привычным и доведенным до автомата жестом. Заметив,
удостоеннуюмоим вниманием девушку, в оковах двух безликих мужчин в смокингах и черных масках, которые с вероятностью сто процентов не являются членами клана Морте, достаю из внутреннего кармана пиджака кольт и направляю прямо на одного из смертников. От девушки и её нападавших, меня разделяет метров двадцать.