Оллвард. Разрушитель судеб - стр. 81
Дом чувствовал себя великаном, вырвавшимся на свободу. Драконом, взлетающим в небеса. Зверем, сорвавшим с себя путы.
Как жрец склоняется перед богом, так и Сигилла пригнулась, уступая дорогу Дому.
Скрытое забралом лицо рыцаря побледнело, а рот распахнулся от ужаса. Он выронил меч, который с громким бряцаньем упал на пол. Рыцарь развернулся и побежал прочь, пытаясь укрыться от приливной волны бессмертной ярости.
Дом не любил жестокость. Поэтому расправился с рыцарем быстро и без лишнего шума.
В подземелье снова воцарилась тишина.
Сораса осела на пол, прислонившись спиной к решетке. Сделав яростный вдох, она зажала раненую руку между коленями, а ладонь другой положила на вывихнутое плечо. Раздался жуткий хруст, эхом разнесшийся по коридору, и плечо снова встало на место. Дом невольно вздрогнул при виде того, как Сораса морщится от боли. Такое выражение появлялось на ее лице крайне редко.
Спустя полмгновения Сигилла заключила ее в свои стальные объятия. Поморщившись, Сораса высвободилась из рук темурийки.
– Не хватало мне еще сломанных ребер, – проворчала она, выпрямляя спину. Но ее тело все еще немного кренилось набок, и Сораса продолжала держаться рукой за прутья, чтобы не упасть. Второй рукой она схватила с пола своей камеры чашку с водой и с жадностью ее осушила.
Даже сейчас Сораса скрывала эмоции за привычной маской, но Дом видел ее насквозь. Он подобрал с пола меч рыцаря, крепко обхватив рукоять, а затем подошел к убийце-амхара и неуверенно протянул ей ладонь.
– Если нужно, я понесу тебя на руках, – сказал он.
Сораса подняла на него сочащийся ядом взгляд.
– Я предпочту умереть, – отрезала она и, опершись на прутья решетки, вскочила на ноги. Швырнула чашку на пол и быстрой походкой двинулась по коридору.
– Такое может случиться, – проворчал Дом ей вслед, подстраиваясь под ее шаг.
Сигилла последовала за ними, остановившись только для того, чтобы снять с рыцаря несколько кинжалов. Один из них она отдала Сорасе, а вторым перерезала путы на своих руках. Затем обхватила себя за запястья, с шипением растирая красные следы, оставшиеся после кожаного ремешка.
– Что дальше? – спросила Сигилла.
Факел, валяющийся на полу позади них, замерцал и погас.
– Следуйте за мной, – сказал Дом, дожидаясь, когда его глаза привыкнут к темноте. К счастью, в дальнем углу все еще горел второй факел, и с каждым их шагом отблески огня становились все ярче.
– Нет, за мной, – фыркнула Сораса. – Я единственная знаю, куда мы идем и что будем делать, когда дотуда доберемся.
– Наша первостепенная задача накормить тебя, – огрызнулся Дом.
– Говоришь, как наш оруженосец, – прошипела Сораса из сумрака теней. Она пнула ногой тело рыцаря Львиной гвардии так, что оно откатилось в сторону. Золотистая броня замерцала в отблесках далекого факела. – Доспехи придутся тебе впору, – сказала она, осматривая тело.
Дом хотел запротестовать, но тут почувствовал, как на него натягивают стальной нагрудник и зеленую мантию. Сораса и Сигилла водрузили ему на голову шлем, а потом молниеносно закрепили на нем доспехи. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как быстрыми и уверенными движениями Сораса прикрепляет к его поясу меч.
– Немного жмет, – проворчал Дом. Он еще не отошел от долгих недель, проведенных в оковах, и, надев чужие доспехи, чувствовал себя так, словно снова попал в заточение.