Оллвард. Разрушитель судеб - стр. 7

Гарион обернулся через плечо, чтобы проследить за его взглядом, но не увидел ничего, кроме черноты ночи и тоскливого холода лунного света.

– Ты искренне веришь в него, да? – мягко спросил он. – В конец этого мира?

– Разумеется, я в него верю. Я его видел. Знаю, что он наступает, – сердито ответил Чарли.

Хоть этот разговор раздражал его, ссориться с Гарионом было в какой-то степени приятно. Его колкие ответы лишь доказывали, что он не безупречная галлюцинация, а реальный человек с изъянами и несовершенствами – такой, каким Чарли его помнил.

– Позади нас горит город. Ты сам видел.

– Города сгорают постоянно, – ответил Гарион, разрезая рапирой воздух.

Чарли приподнял руку, и убийца замер, опустив легкий меч.

– Сейчас все иначе, – сказал Чарли со всей настойчивостью, на которую был способен. Он хотел, чтобы Гарион прислушался к нему, почувствовал владевший им ужас. – Гарион, наступает конец света. А вместе с ним закончимся и мы.

Глубоко вздохнув, Гарион засунул клинок в ножны.

– Умеешь же ты испортить момент. – Он погрозил Чарли пальцем. – Дело в чувстве религиозной вины, которое испытывают все жрецы, или у тебя просто такой характер?

Чарли пожал плечами.

– Возможно, и то и другое. Не могу позволить себе ни мгновения счастья, да?

– Ну, если только одно-единственное.

В этот раз Чарли не вздрогнул. Время не остановилось. Ветки над их головами раскачивались от холодного ветра. Очередной порыв забрался ему за воротник, а в нос ударил запах гари.

Поморщившись, Чарли отступил назад и нахмурил брови.

– Мне понадобится другой меч, – сказал он, бросив сердитый взгляд на пустые ножны, висевшие на его поясе.

Гарион покачал головой и устало вздохнул.

– Ты не герой, Чарли. Равно как и я.

Не обращая внимания на слова убийцы, жрец снова достал карту и разложил ее на земле.

– Но кое-что в наших силах.

Гарион присел на корточки рядом с ним и с заинтересованным видом спросил:

– И что же?

Чарли рассматривал пергамент, проводя пальцем воображаемую линию через лес. Мимо рек и деревень, в самую глубь чащи.

– Я придумаю, – пробормотал он, продолжая чертить линию за пределами леса. – Рано или поздно.

– Тебе известно, как я отношусь к Каслвуду, – раздраженно сказал Гарион. Его губы изогнулись от отвращения и немного от страха.

Чарли едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Из уст в уста передавалось множество историй о живущих в лесу ведьмах, рожденных среди отголосков оставшихся Веретен. Однако они, Веретена их побери, были сейчас наименьшей из его проблем. Губы Чарли медленно растянулись в улыбке, и он почувствовал, как холодный воздух коснулся его зубов.

– Поверь мне, я убежал от дракона не для того, чтобы сгинуть в котле какой-нибудь мерзко хихикающей старушенции, – сказал он. – А теперь помоги мне проложить путь, который не приведет к смерти.

Гарион усмехнулся.

– Сделаю все, что в моих силах.

«Блаженны те, кто сгинул в пламени».

Слова старинной молитвы эхом отдавались в голове Эндри. Он помнил, как мама читала ее перед очагом в их покоях, простирая смуглые руки к искупающему грехи богу.

«Я не чувствую никакого блаженства», – подумал он на бегу и, снова вдохнув дым, закашлялся. Он держал за руку Вальтик, которая вела их через весь город; ее костлявые пальцы казались холодными и на удивление сильными.