Оллвард. Разрушитель судеб - стр. 57
Гарион откинулся назад, опершись на локти, и закатил глаза, мерцавшие в свете костра. Он растянулся на ложе из мантий и мехов, оставив рядом с собой свободное место. Ему на лоб упала прядь волос. В этот момент он выглядел так наивно, что это выбивало из равновесия.
– В цитадели нас не обучали готовке.
Гарион широко улыбнулся, когда Чарли поднялся на ноги и подошел к нему.
– Еще один аргумент против лорда Меркьюри, – произнес Чарли, устраиваясь рядом с Гарионом. Теперь, когда они сидели рядом, морозный воздух казался почти комфортным.
Гарион сделал еще один глоток воды, смачивая горло.
– Он дал мне такой же контракт, как и остальным. Убить Корэйн ан-Амарат и любого, кто будет этому препятствовать.
Корэйн. Звук ее имени встревожил незаживающую рану в душе Чарли и наполнил его сердце болью.
– Значит, Меркьюри задолжал мне некоторое количество золотых монет. Я все равно что убил ее, – прошептал он. – Я оставил ее умирать. Гореть заживо.
Он снова прокрутил в голове слова Гариона. «Ему дали такой же контракт, как и остальным. Он должен был убить Корэйн. И ее Соратников тоже».
– Как долго ты следил за нами? – наконец спросил Чарли.
Губы Гариона изогнулись, а лицо исказилось в болезненной гримасе. Чарли по-прежнему различал в его взгляде стыд, но за ним скрывалось что-то еще.
– С тех пор как вы прибыли в Водин, – ответил Гарион. – Ее смерть была куплена не один раз. Блестящий контракт для любого амхара.
– Что ж, теперь в мире на двенадцать амхара меньше, – ровным голосом произнес Чарли.
Глаза Гариона расширились, а прекрасное лицо перекосилось от тревоги. Он явно взвешивал смысл услышанного и его последствия.
– Люк и остальные нашли вас раньше меня?
Чарли читал Гариона как открытую книгу, в то время как Сораса всегда была для него загадкой. Гарион превосходно владел мечом, но совершенно не умел хитрить и строить коварные планы. В руке Меркьюри он был оружием, а Сораса – его змеей. Ядовитой и своевольной.
Чарли постарался отвлечься от мыслей о Соратнице, сгоревшей вместе с остальными в пламени Джидаштерна.
Тем не менее он мысленно вернулся в тот день на Волчьей тропе, высоко в горах, когда Дом с Сорасой отправились на охоту. Сораса тогда вернулась запачканная кровью, столь же молчаливая, как и мертвые тела, которые она оставила позади.
– Они нашли Сорасу и Древнего, – сообщил Чарли.
Гарион побледнел.
– Она убила их всех?
– Дом ей помог, – ответил Чарли, пожимая плечами.
Промозглый ветер шелестел ветвями деревьев. Лицо Гариона страдальчески исказилось, взгляд затуманился, пока он обдумывал новости. Чарли видел в его глазах ту же боль, которую носила в себе Сораса. Чувство вины. Ярость. Гарион, как никто другой, знал, какую цену пришлось заплатить Сорасе.
Чарли же знал, какую цену платит Гарион сейчас, находясь рядом с ним с не орошенными кровью клинками на поясе.
– Мы с ней предатели. Измена в нашей крови и в наших костях, – наконец сказал Гарион, тяжело вздохнув. Чарли чувствовал, как жар его тела изливается по зимнему воздуху.
Чарли выдавил мрачную улыбку.
– Предательство, совершенное ради блага всего мира, – это не так уж плохо.
Лицо Гариона оставалось серьезным.
– Если бы я только мог расплатиться за него плотью, как когда-то сделала Сораса, – горько сказал он и потянулся рукой к ребрам.