Оллвард. Разрушитель судеб - стр. 13
По палубе прокатилась вибрация, когда солдаты начали обмениваться мрачными взглядами и перешептываться. Зашевелились даже бессмертные, обычно сохранявшие неподвижность.
– Если мы сейчас отступим, никому из нас не удастся сбежать от грядущего. – Отчаяние пробежало по телу Эндри, словно волна. Хотя перед ним стояла лишь горстка сломленных и поверженных воинов, ему были нужны каждый меч и каждое копье. – Конечно, ситуация почти безвыходная, но у нас все еще есть надежда. Если мы продолжим сражаться.
Леди Эйда уже была на стороне Эндри, но все равно поддержала его коротким и угрюмым кивком. Древние повторили за ней, склонив головы в знак согласия с Эндри. Отблески фонарей играли на их стальной броне и меховых мантиях, танцуя среди бледных и смуглых лиц, некоторые из которых были обрамлены золотистыми волосами, а другие – черными, как вороново крыло. Но их глаза не отличались друг от друга. Они были глубокими, словно память, и острыми, точно сталь. А еще преисполнены решимости.
Джидийцы присоединились без колебаний и загремели оружием, выражая свою поддержку.
Бездействовали одни лишь трекийские воины, закаленные в боях, утомленные и верные своему правителю. Они перевели взгляды на принца в ожидании его решения, но Осковко не шевелился. Он поджал губы и угрюмо наблюдал за Эндри, чью фигуру освещали фонари.
– Я вернусь в Водин вместе со своими людьми, – во всеуслышание проговорил он.
Из трекийских солдат словно выкачали весь воздух. Некоторые вздохнули с явным облегчением. Эндри стиснул зубы, пытаясь не закричать от досады. Он чувствовал, как остатки самообладания покидают его.
Но Осковко еще не закончил.
– Я должен вернуться, чтобы собрать трекийскую армию, – сказал он. – И тогда я смогу воевать как полагается. Я защищу свой народ – и весь мир тоже.
К щекам Эндри прилила кровь, и он порадовался тому, что укрывался в тени.
– В Джидаштерне галлийцы пролили нашу кровь, – проревел Осковко, ударяя себя кулаком в грудь. Его солдаты согласно кивнули. Некоторые сжали руки. – Мы отплатим им той же монетой.
Он откинул голову назад и завыл, как волк, заставив Эндри вздрогнуть. Следом за ним завыли и его люди. Находившиеся на других лодках трекийские солдаты откликнулись на зов, и их вой эхом разнесся над темной водой, будто стайка неупокоенных призраков.
Только когда порыв холодного ветра ударил его по щекам, Эндри понял, что улыбается.
Осковко улыбнулся в ответ. Его улыбка напоминала волчий оскал.
– А ты, Трелланд? – спросил он, указывая на него пальцем. – Куда отправишься ты?
Эндри сглотнул комок в горле.
Все собравшиеся на палубе обратили на него внимание, желая услышать ответ. Вальтик, по-прежнему уверенно стоявшая на мысу, молча следила за ним немигающим взором. На мгновение Эндри помедлил, ожидая, что она изречет очередной совет, раздражающий своей туманностью. Но его так и не последовало.
Осковко настаивал, сверкая глазами.
– Куда отправится твоя девчонка?
Эндри усилием воли оторвал взгляд от Вальтик и обернулся к леди Эйде. Но в его воображении на ее месте стояла другая бессмертная правительница.
Он попытался вспомнить все, что ему было известно о Корэйн. У нее в руках был последний Веретенный клинок, а значит, она находилась в еще большей опасности, чем раньше. Она постарается найти надежное укрытие – такое, где Таристан не сможет ее достать. Такое, откуда она сможет нанести по нему ответный удар.