Олимп - стр. 111
Девять месяцев назад Одиссей собирался покинуть Ардис-холл через две-три недели. Пожалуй, заикнись он теперь об уходе, полсотни человек повисли бы на плечах бородача, связали бы его веревками, лишь бы удержать при себе столь опытного наставника, способного ладить оружие, охотиться, разделывать лесную добычу, готовить еду на костре, ковать металлы, шить одежду, программировать соньер, лечить больных, исцелять раны… или помочь малышу появиться в мир.
Сквозь ветви деревьев уже проглядывал широкий луг. Тучи застили кольца, надвигалась кромешная тьма.
– Я тут хотел повидать Даэмана… – подал голос Никто.
Это было последнее, что он успел сказать.
Войниксы беззвучно пали с деревьев подобно гигантским паукам. Их было не меньше дюжины, и все до единого выпустили убийственные лезвия.
Двое рухнули на спину быку и перерезали скотине горло. Еще двое, не успев приземлиться, ринулись к Ханне. В воздухе закружились окровавленные лоскуты одежды. Молодая женщина отскочила назад, попыталась вытащить лук и прицелиться, но твари свалили ее с ног и склонились над жертвой, дабы закончить дело.
Одиссей закричал, активировал чудесный меч (подарок Цирцеи, как он рассказывал) и, едва над рукоятью завибрировало невидимое лезвие, прыгнул и замахнулся. Взметнулись обломки панцирей и механических рук, супруга Ады забрызгало белой кровью и синим маслом.
Одна из тварей почти вышибла дух из Хармана, но тот успел откатиться из-под жутких лезвий. Другой войникс припал на четвереньки и прянул вверх, двигаясь будто в ускоренном ночном кошмаре. Поднявшись и неловко подхватив копье, мужчина устремился на второго врага, в то время как первый ринулся на спину ему самому.
Грянул выстрел: это Петир вскинул винтовку. Над ухом засвистели хрустальные дротики. Войникс, напавший на Хармана сзади, завертелся и рухнул под ударами тысяч серебряных молний. Мужчина лишь на секунду оглянулся, однако через миг его копье уже пронзило грудь прыгнувшей на него твари. Мерзкое создание скорчилось и пало на землю, но все же в последний момент вырвало из рук человека верное копье. Девяностодевятилетний выругался, подергал за древко, потом отскочил и прицелился из лука: еще трое войниксов бросились в его сторону.
Люди прижали спины к повозке. Восемь оставшихся врагов окружили их и начали сужать кольцо, сверкая пальцами-бритвами в отблесках умирающего заката.
Ханна всадила два арбалетных болта в грудную клетку ближайшему противнику. У того подкосились ноги, но войникс продолжал ползти на четвереньках и жадно тянуться к ней острыми лезвиями. Одиссей-Никто шагнул вперед, и меч Цирцеи рассек несносную тварь пополам.
Харману было некуда отступать. Он выпустил единственную стрелу, увидел, как она отскочила от металлической груди войникса, и вот уже трое врагов ринулись на жертву. Мужчина пригнулся, ощутил боль в ноге, прокатился между колесами дрожек – в ноздри ударил запах бычьей крови, а во рту появился медный привкус, – и в ту же секунду вскочил по другую сторону повозки. Неприятели прыгнули, собираясь перемахнуть ее.
Петир обернулся, присел и расстрелял по тварям обойму из нескольких тысяч дротиков. Троица разлетелась в разные стороны, взорвавшись фонтанами органической крови и машинной смазки.
– Прикройте, мне нужно перезарядить! – прокричал молодой человек и сунул руку в карман за новой обоймой.