Окраина - стр. 22

Все это было очень здорово, особенно когда он лежал в постели в пижаме, а Бабуня на ночь рассказывала ему истории из Библии, и он во все это верил. Но в школе все это оказывалось не только не важным, но и вызывало определенные затруднения. Оказалось, что невозможно не давать сдачи тем, кто бьет тебя, и Адам неоднократно желал Джейсону Агилару, Говину Джефферсону или Тичу Сэйлсу смерти. Черт, если б он не бросил молиться, то помолился бы за то, чтобы Господь Бог уничтожил их. Но молиться Адам бросил несколько лет назад. Мальчик не мог точно сказать, почему это произошло, но в какой-то момент он стал чувствовать себя идиотом, складывая перед собою руки и умоляя Господа о его милостях.

Но Бабуне он в этом ни за что не признается.

Все дело было в том, что он не знал, действительно ли он молоканин.

Его семья уже давно не ходила в молельный дом, а когда ходила – он тогда был совсем маленьким, – то это была Пресвитерианская церковь в Норфолке.

Его родители не учили его русскому языку, и он знал, что Бабуня этим очень недовольна. По-русски он знал всего несколько слов: pupok, zhopa, babunya, konfeta, – но так и не запомнил короткую русскую молитву, которую, когда он был младше, Бабуня заставляла его произносить каждый День благодарения. Но сейчас даже Бабуня говорила по-русски реже, чем раньше. Вот когда он был маленьким, его родители и бабушка говорили по-русски все время, особенно когда не хотели, чтобы он их понял. Когда папа говорил с Бабуней по телефону, то случалось, что он говорил только по-русски. Но времена меняются, и теперь они говорили почти всегда только по-английски.

Адам миновал тополь и повернул к фасаду дома. Его мать, отец и Бабуня сидели на ступеньках лестницы – папа читал газету, мама – журнал, а Бабуня вязала крючком. Рядом Тео играла со своей Барби. Грохот рэпа, доносившийся из окна на втором этаже, говорил о том, что Саша у себя в комнате.

Адам собирался осмотреть передний двор в поисках змеиной кожи, которую змеи сбрасывают во время линьки, но сама мысль о том, что все это будет происходить на глазах у остального семейства, заставила его поперхнуться, и он понял, что надо куда-то сматываться. Его старик может пытаться «погрузить всех в эту тихую семейную атмосферу маленького заштатного городишки», но ему надо не забывать о потенциальной возможности того, что мимо ворот как раз в этот момент может пройти его будущий друг. А вид семьи, члены которой ведут себя как участники ток-шоу «Клуб 700»[24], может положить конец так и не начавшейся дружбе. Адаму не хотелось позориться.

Хуже не придумаешь, чем тусоваться с собственными предками.

Мальчик подошел к ступеням, взялся за перила и посмотрел на отца.

– Можно прогуляться до магазина? – спросил он.

– До какого?

– А что, это так важно? Оба они расположены по соседству друг с другом.

– А зачем? – поинтересовалась мама.

– Ни фига себе! Меня что, будут теперь подвергать допросу третьей степени каждый раз, когда я захочу выйти за ворота? Вы же разрешали мне с Роберто ходить куда угодно. И это в Калифорнии. А в этом занюханном городишке мне что, нельзя просто прогуляться по улице?

– Хорошо, – улыбнулся отец и посмотрел на маму: – Чем ему еще заняться?

– Чтобы вернулся через сорок пять минут, – велела она.