Окопная правда войны. О чем принято молчать - стр. 31

– в оборонительном бою мощным и метким огнем и решительными контратаками отразить атаки пехоты и танков противника, нанести ему тяжелые потери и удержать за собой обороняемую местность.

Стойкая оборона дело чести пехоты. Она может отходить только по приказу старшего начальника».

Но сколько еще потребовалось времени и крови, чтобы соблюдать ближе к тексту, написанные опять-таки кровью в 1941–1942 гг. буквы Боевого устава. Чтобы наконец-то одержать победу над врагом в 1945-м!

Ведь и в 1943-м, и в 1944-м нередко пехоту по привычке гнали на убой вопреки всем новым уставам, наставлениям и приказам!

Вспоминает М. Сукнев (середина марта): «Прошу его вызвать комдива Ольховского и отменить штурм без соответствующей артподготовки. Ведь наша полковая, в одну батарею, артиллерия – это капля в море.

Говорю:

– Товарищ подполковник, позвоните командиру дивизии. Отставьте. Вы же на убийство нас посылаете. Всех! Живым никто не вернется.

– Не могу! Приказ командарма! – резко ответил Лапшин.

Я почти молил не губить не только батальон, но и весь полк, ибо от нас видны колокольни Новгорода. Это значило – противник нас просто расстреляет на этом пойменном ледяном поле!»

М.И. Сукнев

И бой начался: «Грянул беспрерывный взрыв, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки в ушах, а многие надолго оглохли. Немцы открыли стрельбу из 500, если не более орудий, и все снаряды осколочно – бризантные или шрапнель! Не достигая земли, они рвались над ней в 10–15 метрах, поражая все живое. (…)

Попадались убитые наши, по двое-трое, но это были трупы, это были бестелесные останки! Пустое обмундирование, без голов, пустые мешки с сапогами, даже без костей! Взрыв бризантного снаряда над головой – и человека нет, он уже “без вести пропавший”. При взрыве такого снаряда температура достигает двух тысяч градусов, и человек испаряется мгновенно.

Мы наткнулись на проволочные заграждения, а наши где-то еще дальше, уже в траншее противника, вели штыковой и огневой бой. (…)

Батальоны Кальсина и Гайчени, атаковавшие в лоб, натолкнулись на каменные стены “земляного” вала и отхлынули назад, оставив на поле убитыми по одной трети батальонов, унося столько же ранеными.

Батальоны отступили на исходное положение атаки».

Спустя десятилетия комбат Сукнев прочтет справку из архива Министерства обороны, где будет сухо написано:

«15.03.1943 г. 52-я армия перешла в наступление с задачей форсировать реку Малый Волховец, уничтожить противостоящего противника и овладеть городом Новгородом.

Войска армии встретили сильное огневое сопротивление противника.

С 16 по 20 марта 1943 г. включительно все попытки перейти в наступление успеха не имели. Приказом Волховского фронта на основании распоряжения Ставки ВГК наступление войск 52-й армии было прекращено…»

Только тогда из 450 человек его батальона в строю осталось всего 15! Ведь как-то не по Боевому уставу все получилось!

Когда М.И. Сукнев вернулся в полк в октябре, то воочию увидел повторение бойни: «В первых числах октября, еще было тепло, 1-й батальон Гайчени бросили форсировать Волхов и брать высоту Мысовая, расположенную неподалеку от новгородского пригорода Кречевицы, это была не высота, а береговой мыс на западной стороне реки. На рассвете без надлежащей артподготовки, не подавив основные огневые средства противника, батальон на лодках (в которых каркасы были обтянуты брезентом) достиг середины реки и был встречен ураганным артиллерийским и пулеметным огнем немцев.