Око воды - стр. 29
– Эм-манафаар! – пробормотала Рут на зафаринском и подъехала ближе к Лее. – Миледи? Чуете? Тепло идёт!
Она потянула воздух носом, махнула в сторону горизонта, и Лея ощутила лёгкий ветерок с востока. На смену лаарскому холоду в Предгорья возвращалось тепло из долин.
– Это же хорошо, – ответила она, глядя на озабоченное лицо зафаринки.
– Может, и хорошо, да только нам тогда сегодня Суру не переехать, если станет туман. А при таком тепле он непременно станет. Так что надо поторопиться, чтобы до вечера успеть на ту сторону. Туман на закате пойдёт. Фаар-ханун!
– Рут, ну хватит, что ли! Ты тоже веришь в то, что этот туман забирает людей? – усмехнулась Лея. – Это просто туман. На самом деле это просто вода, которая испарилась. В нём не бродят души умерших.
При всём своём бесстрашии Рут боялась призраков и была до смешного суеверной. Зафаринская клятвенная дева – женщина, избравшая путь мужчины и воина – она никогда не носила женского платья, курила трубку, умела драться не хуже любого пса и мастерски владела шемширом. И даже женщиной-то по законам зафар она не считалась. Она охраняла Лею, как до этого леди Милгид и барона, и горе тому, кто попытался бы с ней сразиться. Но вот чёрных кошек, призрачного тумана Суры или пустых вёдер, с которыми переходят дорогу женщины, она боялась по-настоящему.
Коннор, пожилой слуга Леи, только покачал головой. Ему тоже не очень понравилась идея скакать галопом до реки, чтобы пересечь её до последней четверти перед закатом.
– Я там сто раз в туман ездил и ничегошеньки не видел, – пробормотал он, глядя на долину в дымке, разбросанные тут и там стога и голые ветви ясеней вдоль дороги. – Да не так уж и тепло.
– Эм-манфаар! Твои старые кости просто не чуют ничего! И нос! А вот нос у Рут – что у кошки, и говорю я тебе, что тепло идёт, а значит в эту ночь ляжет туман. Может, ты в тумане ничего и не видел, потому что пьян был? – она поцокала языком. – А пьяным всё одно – море по колено. Или, может, пьяных духи не трогают.
– Ну так и ты выпей, – прищурился с усмешкой старый слуга. – А леди Каталея тоже не боится духов.
– Зафары не пьют от страха, – ответила Рут, поглаживая пояс.
– Ещё скажи, что они ничего не боятся…
– Хватит вам уже! – оборвала Лея обычную перепалку своих слуг. – И в самом деле, Рут, это просто туман! Если хочешь, поедем быстро, а успеем или нет – ну как получится. Может, и успеем.
Не успели.
Чем ниже спускались они в долину, тем теплее становилось. Небо из ярко-синего стало блекло-голубым, и Рут снова забормотала что-то на родном языке. И действительно, она оказалась права: когда подъехали к мосту через Суру, всё уже затянуло густой пеленой. Туман выполз из ущелья длинным белёсым языком и потянулся вниз в долину, растекаясь молоком по прибрежным ивам и стогам сена. И глядя на то, как тают очертания противоположного берега, Рут снова выругалась на зафаринском.
– Фаар-ханун! Так я и думала, что придётся тут заночевать!
Лея взглянула на постоялый двор у дороги. Несколько телег, карета, у коновязи с дюжину лошадей. Из приоткрытого окна доносились пьяные мужские голоса.
– Вряд ли тут будет место, – она посмотрела на небо. – Рут, ещё светло, и туман не такой уж и густой, поехали! А если так уж боишься, то первым поедет Коннор, потом ты, а я позади.