Око Дьявола - стр. 13

У Кори Грина был такой же ошеломленный вид, как и у Викки. Молодой, симпатичный – разве что уши чуть великоваты, – он был одет в зеленый пуловер с белым воротником. Волосы у него были такими же черными, как у сестры; такие же умные, глубоко посаженные глаза. Как и Викки, он был из тех, кого не хочется иметь своим врагом.

– Несколько дней назад мне звонила Викки, – сказал Алекс. – Меня не было на месте, и я не мог ответить. С ней все в порядке?

– Не совсем, – ответил Кори. – Ее больше нет.

– В каком смысле – нет? – Алекс наклонился вперед. – Где она?

– Она прошла мнемоническую экстракцию.

Стирание памяти. Полное удаление всего сознания. Навсегда.

Я услышала, как ветер шелестит в кронах деревьев.

– Когда?

– Несколько дней назад. – Кори прикусил губу и отвел взгляд. – Что она говорила, когда звонила вам?

– Только то, что ей нужна помощь. И еще: «Все они – мертвецы». У вас есть идеи насчет того, что она могла иметь в виду?

– Нет. Никаких. Никто из тех, кого я знаю, не умер. Кроме нее самой. – Он был прав. Стирание памяти уничтожает личность, оставляя в живых лишь тело. – А у вас есть идеи насчет того, зачем она это сделала?

Алекс нахмурился:

– Нет. Я надеялся, что вы сможете рассказать об этом.

Кори закрыл глаза:

– Просто не понимаю. Она сделала невероятную карьеру. У нее было столько денег, сколько она могла пожелать, была армия поклонников. – Глаза его широко раскрылись, словно он только что осознал, с кем говорит. – А кто вы, собственно? – В голосе его прозвучала неприязнь.

– Я торговец антиквариатом.

– Торговец антиквариатом?

– Я понятия не имею, почему она связалась именно со мной.

– Она вам вообще что-нибудь говорила? Есть хоть какой-то намек на то, в чем состоит проблема?

– Нет, – ответил Алекс.

Они сидели, беспомощно глядя друг на друга. Наконец Кори развел руками:

– Что ж, господин Бенедикт, не знаю, почему она обратилась к вам и чего она от вас ожидала. И вряд ли нам удастся спросить ее об этом.

– Как я понимаю, господин Грин, вы не знали о ее намерениях?

– Нет, конечно. Я бы никогда ей не позволил. – Голос его дрогнул. – Я вообще не знал ни о каком происшествии.

– Вы виделись с ней после ее возвращения с Салуда Дальнего?

– Вы и об этом знаете?

– Это открытая информация.

– Она позвонила мне и сообщила, что вернулась домой. И все.

– Как она выглядела?

– Я не заметил ничего необычного.

Алекс замолчал, глядя в окно, на затянутое тучами небо.

– Как вы узнали о стирании памяти? – наконец спросил он.

– Получил от нее сообщение, записанное заранее…

– Что она говорила? Ведь она должна была как-то объяснить свой поступок?

– Я вам уже сказал, что не знаю. Сказала, что оказалась в невыносимой ситуации, вот и все. И что не может с этим жить.

– У нее были какие-либо неприятности?

– Нет. Ничего такого, о чем бы я знал.

Я подумала о том, известили ли о случившемся ее издателей. Наверное, их это мало обрадует.

– Вам позволили с ней увидеться после процедуры? – спросил Алекс.

– Нет. К ней никого не пускают.

Я попыталась вспомнить, что делают с людьми после стирания памяти. Ей дадут новую личность и новый набор воспоминаний, о ней будут заботиться, пока она вновь не обретет базовые навыки. Придется заново учиться языку, учиться ходить. Ее имущество продадут, а деньги переведут на ее счет. А когда она будет готова, ее переселят куда-нибудь подальше, и никому не скажут, куда именно. Для нее начнется совершенно новая жизнь.