Окна - стр. 53
Во время диалога Ваня стоял и переминался с ноги на ногу, с одной стороны горя желанием сесть и не нависать во весь рост над тщедушным Крекером, а с другой стороны брезгуя садиться на что бы то ни было в этой комнате. Он посмотрел на заваленный барахлом диван, куда приглашающим жестом указал ему Крекер, покачал головой и остался стоять.
– Не могу наслаждаться, понимаешь, – грустно сказал Иван. – Беда у меня приключилась. Диск сломался. Точнее, его собака сгрызла.
– Да, точно беда! – хохотнул Крекер, хлопнув ладонями по острым коленям. – Что ж ты так небрежно с такой драгоценной вещью обращался? Хранил бы как зеницу ока, я тут, видите ли, старался, мучился, делал игрушку, не имеющую аналогов в мире, а этот – бац! – и скормил какой-то псине.
Иван никак не мог понять, чему Крекер радуется, и снова ему почудилось что-то странное в поведении хозяина квартиры. Неестественная реакция, слишком бурная радость при новости о гибели его же трудов… Ване показалось, что за этой бравадой скрывается то ли горечь, то ли безнадега.
– Извини, так случилось, не уберег, – тихо сказал он. – Но я хотел спросить, где можно достать другой такой диск. Я везде искал, но никто про него не слышал.
– Ха! – Крекер подскочил на кресле, вцепившись в подлокотники и подаваясь всем корпусом вперед. – Ишь чего захотел! Это же шедевр, ты ж сам сказал!
– Да, я не спорю, шедевр, – пожал плечами Иван.
– А ты когда-нибудь видел, чтобы шедевры существовали более чем в одном экземпляре?
До Вани постепенно стал доходить смысл слов Димона, но он гнал от себя эти мысли, не желая в них верить, потому что поверить было очень страшно.
– Бывают еще копии шедевров, – упавшим голосом произнес он.
– Копии – это не то! – убежденно сказал Крекер. – Шедевр может существовать в единственном числе. Тебе досталась честь владеть им, а ты из него «Чаппи» сделал!
Крекер заржал, довольный собственной шуткой. У Ивана затряслись руки, и глаза зло уставились на Димона. Но что он мог сделать? Избить этого придурка, которого и назвать-то так нельзя, раз он смог создать такую игру? А что это даст? И почему вообще он так странно реагирует на трагедию Ивана, ведь, несомненно, видит же, что для него это трагедия?
– А ты можешь сделать еще одну такую же игру? – с тоской в голосе спросил Иван.
– Не-а! – весело ответил Дима. – Теоретически, наверное, могу. Но не стану.
– Да я заплачу! – воскликнул Иван. – Сколько тебе надо? Сколько времени потребуется?
– Да не нужны мне деньги, разве не понятно? – усмехнулся Крекер кривым ртом. – Невозможно повторить «Окна». За окнами течет жизнь, все меняется, и это воссоздать я уже не в силах. Могу открыть один маленький секрет: диск был одноразовый. Эту игру нельзя было бы пройти заново, переиграть по второму кругу. Зато ее можно было продолжать до бесконечности, если бы ты все не запорол.
Ивану эти слова были как по сердцу нож. Ему хотелось пришибить и дрянную Мухту, и этого злорадствующего программиста, и, главное, осиротевшего и несчастного себя.
– Может, ты хотя бы мне на несколько вопросов ответишь? – попросил Иван тусклым голосом. – Обычных вопросов по игре.
– Ну, почему бы и нет. Попробую. Спроси.
– Там у одной девушки, за которой я наблюдал…
– Подглядывал! – перебил Крекер.
– Хорошо, пусть подглядывал, – согласился Иван. – Так вот, у одной девушки из Заоконья на ладонях все время изменялись линии, а когда она надела очки, сквозь которые могла видеть все, как оно должно быть на самом деле, то вообще линий не увидела! Что это значило? Я так и не успел разобраться!