Охотясь на Аделин - стр. 55

Я долго пристально смотрю на стену. А если мой взгляд и падает на пыльный деревянный пол, то перед глазами сразу же встает картина, как я лежу на нем под Рокко, нависающим надо мной. Я наблюдаю за осквернением своей души словно со стороны. Словно я стою над этими призраками, не в силах остановить происходящее.

В отчаянии пытаюсь переключить свои мысли на что-нибудь другое, но поезд каждый раз сходит с рельсов, возвращая меня в красивую комнату. А Зейд и Дайя, о которых мне хочется думать, всего лишь фантомы, обитающие в коридорах моего разума, и когда я обращаюсь к ним, они исчезают.

Зажмуриваюсь, мое разочарование нарастает.

Мне стоило послушаться. Да, вот что мне стоило сделать. Позволить изувечить девушку, чтобы спасти себя.

Встряхнув головой, я стучу ладонью по лбу. И как бы я жила с этим? Если я когда-нибудь выберусь отсюда, как я смогу смириться с тем, что стояла в стороне, спасая себя, пока с другими девушками происходили такие ужасные вещи?

Но они стояли в стороне, пока насиловали тебя.

Стояли. Ненавижу ли я их за это?

Не знаю. Возможно. Внутри меня разгорается чернота, и теперь мне хочется убить и их тоже.

– Нет, – шепчу я.

Я не могу требовать от всех такой жертвенности. Не могу ожидать, что девушка, подвергающаяся такому же насилию, как и я, будет пытаться спасти кого-то другого.

Пытаться.

В этом-то и заключается проблема. Спасти никого не получится. Бетани все равно вырежут эту родинку. Всех этих девушек все равно будут насиловать и пытать, сколько бы раз я ни вмешивалась.

Мы все – просто агнцы, ожидающие заклания, и, если я сама себя убью, это никак не помешает волкам пировать.

Так что же, черт возьми, мне делать?

Голос Зейда шепчет в моем сознании, и сердце болезненно сжимается.

Сражайся. Будь умной.

Но легче сказать, чем сделать.

Я вздрагиваю, когда минут через десять дверь моей спальни распахивается, и дверная ручка со стуком врезается в идеально круглую вмятину в стене. Очевидно, сюда таким образом вламывались уже не раз.

Тяжело дыша, наблюдаю, как в комнату входит Рио. Он несет аптечку и выглядит, как всегда, спокойным, несмотря на то что дверь он открыл ногой.

– Уже создаешь проблемы, принцесса? – небрежно спрашивает он.

Я отказываюсь отвечать и поджимаю губы, глядя на него своими опухшими глазами. Он поднимает брови, когда видит мое лицо, и мои щеки вспыхивают от гнева. Какое-то мгновение он выглядит разъяренным, хоть я и не могу понять, на кого именно.

Он крутит пальцем в воздухе, показывая, чтобы я развернулась к нему спиной.

– Я должен прибрать за тобой, – говорит он, и его лицо становится непроницаемым. – Ты все заляпала кровью.

Задыхаясь, переворачиваюсь на живот и напрягаюсь, когда чувствую, как его пальцы задирают мою футболку.

– Я не вино…

– Здесь ты виновата во всем, – перебивает меня он, и его голос становится все суровее. – Никогда не забывай об этом.

Он шуршит своими пакетами, вздыхая так, словно это доставляет ему огромную массу неудобств.

– Мне ужасно жаль, что я прервала твой обыденный день работорговца, – бормочу я, закипая от ярости.

В ответ он прикладывает к моим разорванным швам пропитанный спиртом тампон. Жжет нестерпимо, и я шиплю сквозь зубы, на языке вертятся проклятия.

Чертов мудак.

– Из-за своего языка ты попадешь в ситуации и похуже, чем эта, – говорит он мне. – Что нужно сделать, чтобы ты усвоила урок? Убить кого-нибудь?