Охотники за памятью - стр. 5
– Ну ладно… – Несмотря на то, что спину пригревало сквозь колючее одеяло, меня всё-таки потряхивал озноб. – Скажите хоть: «здесь» – это где? Это что… Страна какая? На каком материке? Что это за деревня?
– Эх, зря ты спрашиваешь, парень, – вздохнул хозяин дома. – Но раз спросил – отвечу, такие правила. Страна называется Фория. Материк – Тега. Много понял?
– Э-э… Разыгрываете? – Меня аж самого передёрнуло от того, как жалобно прозвучал мой голос.
– Ага, – саркастически усмехнулся дед. – Делать мне больше нечего – разыгрывать голозадых странников с пустыми головами. Весёлое развлечение. А что, других-то нет…
Смотрел он на меня при этом так, что я как-то сразу поверил: не разыгрывает. Не смотрят на тех, кого обдурить хотят, вот так – как будто прибили бы из жалости.
– И что мне делать-то? – просипел я. Горло сдавило, глаза защипало. А что, наверное, дыма из очага глотнул.
– Я ж сказал, – вздохнул дед. – Иди во Мриг. До всех там докопайся, всем головы проклюй. Всё, что сможешь из них там выбить, – всё твоё. Твой способ выживания.
– А где этот Мриг-то?
– Покажу. – Старик поднялся на ноги, и я увидел, что он на голову выше меня. – Но давай сперва поедим. Похлёбка готова. – Он подошёл к столу и достал откуда-то из-под столешницы две миски. – Можешь и поспать, если устал. До темноты всё равно ещё не меньше четверти круга.
– А это сколько – круг?
– Ну, как я тебе объясню… – Дед почесал затылок. – Ну, скажем так, за каждый круг я успеваю поспать шесть раз. Если тебе это чем-нибудь поможет. Но я ж не знаю, как часто у вас принято ложиться спать. Так что, пока пару кругов тут не проживёшь, не поймёшь, как время идёт.
– Ладно, разберусь… со временем. – Я поднялся с пола и уселся на колченогий табурет. Дед бухнул на стол с печи круглую посудину с дымящимся варевом, достал поварёшку и принялся разливать похлёбку по мискам. Запахло аппетитно, и у меня забурчало в животе.
– Вот, порадуй брюхо. – Услышав этот звук, дед усмехнулся и заботливо долил мне ещё поварёшку. Я взял странной формы деревянную ложку, зачерпнул еду и попробовал. Никаких ассоциаций. Ни на что не показалось похоже. Вкусно. Горячо. И всё.
– А как вас зовут-то? – спохватился я. Захотелось поблагодарить хозяина со всем уважением, и тут я сообразил, что тот никак не назвался.
– Руб, – отозвался дед, жуя. – Полностью Рубберуб, но это длинно и отдаёт спесью не по размеру, хе-хе. Я ж когда-то рыцарем был. Рубберуб из Вескена, во как! – Он хихикнул. – Но тому уж оборотов, наверное, сорок, не меньше. Да, – он поднял палец, – вот ещё тебе про время. Проходит круг света, наступает круг тьмы. Тьма не такая, чтоб совсем темнота, но всё-таки, по правде говоря, ничегошеньки в поле не видно, если ты без факела. Поэтому в дорогу в круг тьмы лучше не пускаться, на факелах разоришься. – Он снова хихикнул. – Особенно когда денег вообще нет, ага… А есть сезоны. Холодный, теплый и два переходных – принято их называть «надежда» и «угасание». Ну, угасание – переход к холодному, надежда – наоборот, понятно же, да?.. В каждом сезоне по шесть кругов света и тьмы. Вот сейчас у нас четвёртый круг света угасания. А четыре сезона составляют оборот. Всё проходит по кругу и возвращается в исходное состояние. Понятно?
– Понятно… Более-менее, – пробормотал я. – Погодите… А язык?