Охотники за облаками - стр. 23
Щупальца их были, как лианы. Если хотя бы один из них заденет мягкую шерстку, тело щенка начнет разъедать ядовитая кислота, он испустит резкий истошный вопль – и все будет кончено.
Она спрыгнула с парты.
– Дженин, – окликнул я, – что ты делаешь?
– Если все остальные так и будут просто стоять…
И в мгновение ока она была такова. За ней со стуком захлопнулась дверь.
– Эй! – закричала учительница.
Слишком поздно. В двери оставили ключ. Секунду спустя Дженин уже была на улице и бежала по школьному двору. Учительница колотила в окно:
– Дженин! Вернись сейчас же!
Но Дженин не слышала или не хотела слышать. Она неслась к щенку. Тот заметил ее и сделал то, что не пошло на пользу никому из них: он пустился наутек. Он бежал в обратном направлении, прямо навстречу приближавшимся плотным занавесям щупалец, тысячами лент, протянутым смертоносцами с неба.
– Дженин! Вернись сейчас же…!
Куда там. Дженин побежала за щенком и загнала его в угол. Тот скулил и тявкал, почти комично растопырив лапы в попытках увильнуть от нее и вырваться в самое пекло, от которого она его спасала. Дженин схватила его за загривок и сгребла в охапку. Потом повернулась и побежала с ним в укрытие. Но было уже поздно. Смертоносцы повисли над ней, окружив ее своими щупальцами. Выхода не было.
Никто не проронил ни звука. Мы наблюдали из-за непроницаемых стекол.
Щенок замолк и перестал вырываться. Похоже, в ее руках ему стало спокойнее. Она гладила его по голове, убаюкивала. Она стояла и ждала – смерти.
А потом начала раскачиваться, и как ни странно, танцевать.
Конечно, это вовсе не было никаким танцем, хотя выглядело именно так. Она стояла на месте, следя за приближением щупалец. Но когда одно приблизилось вплотную, она качнулась в сторону, и когда оно прошло мимо, изогнулась, чтобы избежать второго. По мере их движения ее фигура стала казаться рябью миража на распаленном зноем горизонте. Щупальца словно специально тянулись к ней, словно моля о подаянии, но она не давалась им.
Я затаил дыхание. Мы все смотрели и молчали, как зачарованные, готовые в любую секунду услышать ее крик и собачий вой, когда оба они запутаются в этих ядовитых джунглях, этих смертельных висячих клумбах.
Но крика все не было. Смертоносцы шли над ее головой, волоча щупальца по земле. Они извивались и кружились, и вместе с ними извивалась и кружилась Дженин. Они как будто сами танцевали с ней, уступая ее то одному, то другому партнеру, когда очередное щупальце, повальсировав с ней мгновение, отвешивало поклон, и на его место приходило новое.
Сложно сказать, сколько мы так стояли, и сколько она так качалась и танцевала. Скорее всего, считанные минуты, но они тянулись долго, как часы.
Наконец они миновали. Зазвенел отбой тревоги. Дженин одна стояла во дворе, все еще держа на руках маленького песика. Повсюду на земле осталась слизь. Осторожно переступая ее, Дженин двинулась к школе. Ей открыли дверь и впустили внутрь. Послышался собачий лай, а потом дверь класса распахнулась, и вошла Дженин. С пустыми руками. Должно быть, передала собаку кому-то из учителей.
Ни слова никому не говоря, она вернулась на свое место, достала учебники и стала дожидаться продолжения урока. Все смертоносцы ушли, и в небе посветлело. Уборщик уже был во дворе, разбрасывая лопатой реагент на кучи слизи.