Охотники за ФАУ - стр. 46
– Сделаю все возможное. Поздравляю! Пишите донесение.
– Чтоб скорее, передаю вам донесение, заготовленное для Штаба корпуса. Только допишу. Володя!
Адъютант привычно подставил свой планшет вместо столика и присветил электрическим фонариком.
– Поразительно! – воскликнул Баженов, не в силах сдержать радость: – Без артподготовки без потерь высадиться на тот берег! Нет, вы только послушайте, какой концерт сейчас устроили немцы по всему Днепру. Вот жарят!
Комдив писал и одновременно говорил:
– Молодцы ребятки. Да и погода маскирует: низкая сплошная облачность – авиацию противник применить не может. Туман – танков пустить не может. Артиллерийские НП – как слепые. Все не по уставу! Даю голову на отсечение: среди множества вариантов действий и контрдействий в их оборонительном плане низкая облачность, полный туман – не предусмотрены. А они превеликие мастера исписывать десятки метров бумаги «вариантами». И составляют такие планы хорошо, и действуют, вроде бы, организованно… но вот вы сами видите и слышите. Какая ночь!
– Уж ты ноченька, ночка темная, – почти запел Баженов.
– Вот именно! Ну вот. Берите донесение.
– Хорошо бы достать детальный план обороны гитлеровского полка или хотя бы батальона…
– Передам Андронидзе.
– И еще передайте, прошу вас, что я буду ждать его.
– Не уверен, надо ли вам ожидать его. И стоит ли сейчас сообщать о нем в штарм…
– Боитесь, что его отзовут, а он вам нужен?
– И это тоже. Ведь он не имел приказа участвовать в форсировании. Победителей не судят, но не все им спускают.
С боевыми донесениями на «студебеккере» Баженов отправил Помяловского: радиосвязь наладилась только на рассвете. Баженов передал очередное донесение. Ответ начштаба предписывал вернуть освободившиеся машины и срочно возвращаться самому на радиоавтобусе. Баженов запросил, ждать ли ему Андронидзе, задержавшегося у Бутейко. Ответ гласил – Андронидзе не ждать.
В автобусе Баженов попытался уснуть. Но то ли потому, что машину сильно трясло, то ли из-за перенесенного волнения, но заснуть не удавалось. Утро было хмурое, туманное. Моросил дождь. Тучи задевали верхушки деревьев.
А с Днепра доносился шум, будто в сотнях кузниц ковали, били кувалдами, молотками и молоточками.
Частенько приходилось съезжать на обочину и пропускать встречные машины. Шла тяжелая артиллерия. Шли машины со снарядами. А пока ждали, когда проедут катюши, Баженов уснул. Шофер его разбудил, когда радиоавтобус остановился у хаты, где помещался оперативный дежурный.
19
Дежурный передал Баженову приказ – тотчас же явиться к подполковнику Синичкину.
– Проводная связь с Бутейко уже установлена, – сказал он. – На пятачке идут ожесточенные бои. Командующий, начштаба и начальник оперотдела уехали в штаб корпуса и к Бутейко. Подполковник Синичкин заменяет их обоих.
Когда вестовой ввел Баженова к Синичкину, тот говорил по телефону. Баженов ждал. Подполковник положил трубку, сердито посмотрел на Баженова.
– Как стоите? – крикнул он резко. – Выйдите, приведите себя в порядок и явитесь как положено!
Баженов повернулся через левое плечо, чеканя шаг, вышел, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, подтянул потуже ремень с пистолетом. Бледный от злости, постучал, приоткрыл дверь и спросил разрешения войти. Получив таковое, вошел и отрапортовал: